Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего
Шрифт:
Пусть старый джентльмен отдохнет от излишне энергичной молодой жены.
А еще за все это получить от вернувшегося супруга не нагоняй за нарушение строгого режима, а подарок – синий-пресиний сапфир и обещанный сюрприз.
Но, попробовав на протяжении бесконечно затянувшегося дня и то, и другое, Диана вдруг осознала, что все-таки самый захудалый муж лучше, чем никакой.
Она убедилась в этом, как только часы на башне пробили традиционный час обязательного соития.
Томас, ее Томас не вошел в белой рубашке до пят с заранее надетым презервативом.
Томас, ее Томас не привязал руки жены к медным кольцам.
Томас, ее Томас не пополнил свою коллекцию очередными снятыми трусиками с потемневшими розочками.
Томас, ее Томас не провел ставший привычным скучный половой акт.
Диана пыталась уснуть как можно скорей, но чем больше она этого хотела, тем хуже у нее получалось.
Вот, оказывается, что порождает у женщин хроническую бессонницу.
Не помог ни горячий душ.
Ни обильный перекус на кухне чересчур холестеринового содержания.
Ни просмотр на плазменном экране длиннющего фильма из серии готических ужасов.
Малохольную героиню сначала поимел старший конюх отвратного вида.
Затем помощник старшего конюха.
А потом нагрянула целая рота наемников и пропустила несчастную приемную дочь обезумевшего графа сквозь голый строй.
Вдобавок к массовому изнасилованию на редкость крепкой, но фригидной героини добавился побег из бродячего цирка дрессированного, но без азов этического воспитания, здоровущего, с мордой в полэкрана, орангутанга.
Проклятый обезьян затащил обессиленную от беспрерывного трахания женщину на самый верх крепостной башни и надругался изощренным орангутангским способом.
Неожиданно заразившись страстью от неумеренного животного, героиня, истошно стеная, возвестила миру о наконец-то познанном оргазме.
Впрочем, коварный и недостаточно интеллигентный самец не оценил подаренного женщине кайфа и отправил полностью удовлетворенную приемную дочь графа к отцу, который, с выколотыми глазами, отрезанным языком и дважды кастрированный, валялся на конюшне среди лошадиного помета и вспоротых трупов наемников.
Конюх, не пощадивший никого, вступил в финальную схватку с орангутангом, претендующим на роль главного злодея.
Специалист по уздечкам, подковам и седлам умело владел шипастым дрыном.
Обезьян же отличался врожденными боевыми приемами, вполне пригодными для рукопашных схваток.
В самый разгар поединка вдруг появился холеный дрессировщик, вооруженный кремневыми пистолетами.
Одним выстрелом он уложил конюха.
Вторым – орангутанга, изменившего с женщиной.
Совершив два контрольных выстрела в подергивающихся от неутоленной злости противников, дрессировщик вернулся в цирк, но не один.
Свой передвижной малочисленный паноптикум дрессировщик – и по совместительству хозяин – пополнил изуродованным графом, посаженным на цепь, и его дочерью, мечтающей сбежать в далекие гостеприимные джунгли, чтобы снова испытать настоящий оргазм.
Диана, терпеливо досмотрев длиннющий фильм до титров, повторила ночную булимию.
Временно покинутую молодую жену не остановила даже мысль, что старый джентльмен может лишить ее сюрприза и кулона из синего-пресинего сапфира.
4. Мистическая близость
Проведя ночь без сна и мужа, Диана на рассвете, прихватив измятую подушку, отправилась в зимний сад, к фонтану.
Может, хоть там удастся соснуть часок.
Под журчание мерных струй.
Под монотонный шелест листвы.
И зеленый рай не обманул.
Диана кинула подушку в гамак, рухнула следом, завернулась в плед с головой и наконец-то провалилась в лабиринты сновидений.
Она очутилась на кладбище бытовых приборов.
На могильных аллеях высились гиперболизированные памятники устаревшим и обреченным в утиль моделям.
Телевизор из гранита имел диагональ в полтора метра.
Стиральная машина сияла мрамором и принимала в центрифугу только женские саваны.
Посудомоечный шкаф отражал никелированными боками каменных соседей.
Микроволновая печь, выполненная из бронированного стекла, демонстрировала свою внутреннюю траурную пустоту.
А из нержавеющих кранов чайно-кофейного агрегата капало не капуччино, а сочилась кровь…
Диане неотвратимо захотелось узнать, чем же свежеприготовленная кровь отличается от черного кофе и чая с лимоном.
Но мешал душный плед.
Гамак резко качнулся, когда Диана, не выходя из абсурдного сна, отправила плед на ближайшую клумбу.
Теперь можно было провести дегустацию.
Она протянула к багровым каплям ладонь.
Лизнула порцию гемоглобиновой влаги.
Но кровь оказалась всего лишь томатным соком, и даже не соленым.
И в этот сложный момент, когда хочется убежать от нагромождений подсознания в тривиальную реальность, в этот шокирующий миг странного и нервного сна одинокой молодой особе показалось, что ранее обещанного вернулся пожилой джентльмен.
Ведь только строгий Томас, ее Томас имел законное право и основание целовать супругу.
Диана, заранее сложив губы в наиболее приятную из улыбок, доверчиво открыла глаза.
Но рядом не было Томаса, ее Томаса.
Диана огляделась.
Фонтан исторгал из пастей позолоченных грифонов тонкие белесые струйки.
Однако ближняя пальма колебалась да где-то неподалеку возник недолгий сквознячок.
Диана вслушалась в атмосферу зимнего сада.
Ни единого подозрительного звука.