Шрифт:
Владимир ГУБАРЕВ
"ФАНТОМ"
Сюжет этой повести родился в Чернобыле. Конечно, у ее героев есть прототипы, но я не ставил себе целью точно следовать за конкретными событиями и характерами реальных людей. Литератор обладает правом на художественные обобщения, и этим я воспользовался...
Автор
Журнальный вариант.
Сначала появляется зарево. Оно разгорается, и вот уже ослепительно белый вал катится к городу. Огонь обрушивается на дома, улицы, вспыхивают стоящие у тротуаров автомобили...
Огненный
Эрик Николаевич просыпается. Проводит ладонью по лбу, на котором выступили капельки пота, протягивает руку к выключателю. Часы показывают половину третьего. Он тяжко вздыхает и медленно встает.
На кухне Эрик Николаевич ставит кофе, закуривает и смотрит в окно на спящий город. В одном из окон горит свет, мелькают за занавесом тени танцуют. Наверное, там свадьба.
Из спальни выглядывает Светлана.
– Опять?
– спрашивает она. Он молча кивает.
– Я принесу снотворное.
– Это же вредно, - возражает он.
– Но ты теперь не заснешь. Бессонница вреднее. Врачу можешь поверить.
– Неси... Но чашку кофе я все-таки выпью.
– Я сейчас.
– Светлана исчезает. Вновь этот сон. Он приходит редко, два-три раза в год... Один-единственный сон... Других не бывает... Ведь добрых два десятка лет прошло с тех пор, когда он, Кардашов, еще совсем молодым инженером приехал на полигон в Семипалатинск. Там он увидел этот самый огненный вал.
– Самое страшное - термоядерная война, - сказал вслух Эрик Николаевич, и Светлана, войдя на кухню, услышала эту фразу.
– Опять?
– Я всегда буду это повторять, потому что действительно ничего страшнее нет.
– Выпей таблетку и забудь...
– Светлана протянула ему снотворное и воду в стакане.
– Ты, Светка, у меня красивая!
– Не подлизывайся... Лучше дай мне поспать, в семь уже вставать...
– Нет, я серьезно!
– Ну, хорошо. Возражать не стану. Раз ты так считаешь... Пей.
И в это мгновение раздался резкий телефонный звонок.
Светлана сняла трубку.
– Слушаю... Да, да, дома... Нет, не спит... Конечно же, странно... Тебя. Она протянула трубку мужу.
Кардашов услышал взволнованный голос ночного директора станции.
– Эрик Николаевич!.. Тут что-то непонятное... Тимофеев приказал немедленно вам сообщить... Фон вырос в пятьдесят раз...
– Выброс? Где? На первом блоке?
– быстро спросил Кардашов.
– В том-то и дело, что не у нас. Тимофеев так и сказал: "Передай Кардашову - не у нас"...
– Где он? Где он сам?
– Куда-то уехал. Сказал через полчаса будет здесь... Считает, что...
– Подробности потом. Буду через двадцать минут... Вызов по форме два, понял? Не по первой, а по второй... Только руководство АЭС, понял?
– Форма - два... И еще: на юге области выше втрое, зафиксирована "грязь". Это данные из гидромета...
– Действуй, Кузьмич! И начальника гражданской обороны не забудь. А пока никому ни слова, ясно?
– Так точно!
– ответил ночной директор.
Кардашов налил кофе, стоя выпил его. Светлана молча следила за каждым его движением. Наконец, она не выдержала:
– Что все-таки случилось?
– Не знаю. На всякий случай предупреди свое руководство, чтобы были наготове... Тревога по форме - два. Поймут...
– Кардашов направился в ванную, быстрыми, привычными движениями намылил щеки. Начал бриться.
– Ты можешь прямо сказать, что произошло?
– Жена приготовила полотенце.
– Думаю, учебная тревога. По линии гражданской обороны. Так и объясняй, если будут звонить... Обязательно будут...
Кардашов надел белую рубашку, повязал галстук, на секунду остановился у двери.
– Ты действительно красивая, моя женушка, - он широко улыбнулся.
– И запомни - учебная тревога.
Светлана видела из окна, как Кардашов быстро пересек двор, открыл дверцу "Жигулей". Машина резко взяла с места.
Соловьев въехал на тротуар у самого подъезда. Выскочил из машины, вбежал на лестничную площадку. Лифт не работал. Он чертыхнулся и стремительно поднялся на пятый этаж. Ключ почему-то не слушался - дрожали руки.
Наконец, дверь поддалась, и он ввалился в квартиру.
– Готова?
– Соловьев задыхался.
– Что с тобой?
– Жена уже была одета.
– Лифт не работает... Деньги, побрякушки свои взяла?
– Вот только паспорт не могу найти...
– Черт с ним!.. Дети?
– У себя... И там еще Паша...
– Идиотка! Я же сказал - молчок!
– вспылил Соловьев.
– Ты что, ничего не соображаешь?!
– Они же наши соседи и друзья... Я не могла... Клава не поедет, просила Пашу взять... А она будет ждать Сергея...
– Быстро вниз. Скоро перекроют дороги. Ты что, не понимаешь этого?!
– Но что случилось?
– Жена с тревогой смотрела на мужа, который рылся в ящике серванта.
– Что все-таки случилось?!. И где ты взял машину? Служебная?
Соловьев даже не повернулся на ее слова.
– Служебная?
– повторила жена.
– Выводи детей. Чемоданы я захвачу... Быстрей!
– Я никуда не пойду, пока не объяснишь!
– Жена демонстративно поставила у входной двери табуретку и села на нее.