Шрифт:
Посвящается всем тем, кто в одиночестве ведет бой, о котором никто не знает. Вы победите, я в вас верю.
Предисловие
Здравствуй, уважаемый читатель. Я очень долго думал, стоит ли мне вообще писать подобного рода вступление и решил, что да, стоит. Я хочу предупредить, что своим произведением я ничего не пропагандирую и никому не навязываю никакие идеи. История, которую ты прочтешь дальше, является художественным вымыслом, как и персонажи, а все совпадения, включая людей и события – случайны. Мою книгу не стоит воспринимать буквально, я бы даже назвал
Безусловно, неподготовленному читателю будет тяжело воспринимать это произведение. Попрошу не гневаться на человека, который отредактировал, оформил и издал нижеследующие дневниковые записи Филиппа Морозова. Впрочем, я может быть даже пойму, если кто-то посчитает текст "работой низкого художественного уровня", но моей целью было письменно изобразить не красивый и плавный, звучный текст, а живую речь человека, который писал о том, что его волновало, не думая сначала, что это опубликуется. Мне неизвестно, что является правдой в его дневниках, а что вымыслом, для каких целей – мне тоже не совсем понятно. Самое важное здесь это то, что в своих записях он отобразил две волнующие его и многих людей проблемы: потеря близкого человека и одиночество без права освобождения от него. К тому же не всем будет понятно, что здесь выдумка, а что имеет место быть. Кто знает, может быть, я ничего и не придумывал?
В первую очередь я настоятельно хочу предупредить каждого, что игра с собственным сознанием – это не шутка, а опасное занятие.
А подводя итог, я хочу сказать, что каким бы человеку ни казалось ужасным его одиночество, какой глубокой ни казалась бы пропасть, в которую он упал, необходимо знать: из любого лабиринта и пропасти всегда есть выход.
Надеюсь, что эта история сможет дать понять каждому, кто столкнулся с похожими проблемами, что выход есть, что всегда необходимо стремиться к свету. А тех, кто не знаком с подобным, но имеет в своем окружении людей, страдающим от одиночества и вечного отчаяния, она предупредит быть внимательнее и ближе к ним, потому что порой мы даже и представить не можем, как человек нуждается именно в нашей любви и поддержке.
Желаю приятного чтения, мой дорогой друг.
Fortis imaginatio generat casum.
Люди, чувствующие страх перед себе подобными, как ни странно, испытывают потребность воочию видеть чудовищ – этого требует их психология, нервная организация; чем более человек подвержен страху, тем сильнее он желает неукротимых страстей.
Осаму Дадзай
«Исповедь „неполноценного“ человека».
“Человек… Одно слово, но как же много оно значит. Однако кто в силах объемно и исчерпывающе ответить, что такое человек? Может быть, это социальное разумное существо с набором каких-то качеств, может, просто букашка во Вселенной. Или же это целый мир? Я согласен с последним утверждением. Поистине, человеческое сознание и разум представляют собой в совокупности нечто невероятное, не поддающееся никаким объяснениям. Более того, наши способности практически безграничны. Еще любопытнее дела обстоят с природой человеческой души. Я уверен, что есть люди, связанные душами. Сила и стремление душевного порыва могут воплотить в реальность многие желания… Особенно, если поверить”.
Так я рассуждал, лежа в холодном снегу и глядя в ночное небо, на звезды. На мне почти не было одежды, я лежал, раскинув руки и ноги. Мне не было больно, не было страшно. В тот момент я уже ничего не чувствовал. Я желал лишь одного: вернуться назад и все исправить, вообще все. Заново прожить эту жизнь, не уничтожать то, что мне было так дорого, а самое главное – не создавать в себе монстра.
Снежинки падали на мое лицо, а я все лежал и мои глаза медленно закрывались. А потом…
Я умер.
Все. Ничего нет. Исчезают все ощущения. Ты теряешься, ничего не понимаешь, тебя словно облепляет что-то липкое, что заставляет тебя перестать двигаться, но вместе с тем и успокоиться. Ты больше не чувствуешь собственного тела, однако ты пытаешься осмотреться, но вокруг только кромешная тьма и гробовая тишина.
“Это было длинное путешествие, – подумал я. – Неужто у него должен быть такой финал?”
Внезапно меня ослепила вспышка света. Да, моя история началась совсем по-другому…
Глава 1. Топь
Дождь стучит по стеклу автомобиля, который стремительно мчится вперёд. Я, завернувшись в большую куртку, смотрю на кресло водителя. В нем кто-то сидит.
– Оторвались, – выдохнул он и вытер левой рукой пот со лба.
Я молча продолжаю смотреть на его лицо, которое отражается в переднем зеркале, еле заметно улыбаюсь. Затем все быстро меняется. Рывок вперед, затем крик. И вдруг удар. Меня бросает вперёд. Слышится громкий хруст и треск. Жуткая боль распространяется по лицу. Потом все начинает плыть и размываться, кадр меняется. Следующая сцена – полянка с кривым камнем. Затем ещё одна – бездыханное окровавленное тело. Мухи… Очень много мух. Тяжелый и до невозможности противный запах.
Я проснулся. Меня резко бросило в дрожь, словно накатила холодная волна. Я понял, что вся постель мокрая от пота. Жадно глотая воздух, я привстал и ухватился руками о спинку кровати. Затем огляделся и по привычке ущипнул себя, чтобы убедиться, что я уже в реальности.
– Очередной кошмар, – послышались мои тихие слова.
Я простоял так пару минут, долго не мог прийти в себя. В голове прокручивались те ужасные кадры. Тишину нарушал лишь звук моего сердцебиения и сбивчивое дыхание. Я хотел забежать в комнату к тётке и все ей рассказать, но побоялся. Вместо этого решил выйти на улицу. Накинув толстовку и наспех натянув спортивные штаны, я отправился на веранду, после чего открыл старую скрипящую дверь и меня мгновенно сразил резкий ночной воздух. В начале июня ночью всегда холодно.
Уйдя со двора, я стал спускаться вниз с холма. Варианта было два: сходить в посёлок, до него было метров семьсот, или же снова пойти в лес. Я решил выбрать второй вариант, поскольку вспомнил, что сегодня особенный день и я должен кое-что сделать. Я очень сильно люблю ночные прогулки.
Стояла какая-то необыкновенная тишина, лишь изредка где-то вдали были слышны обрывки песни соловья. Лёгкий ветерок играл с молодыми листьями дубов и иголками сосен. Я как можно глубже вздохнул и втянул в себя этот свежий аромат деревьев. Мне стало легче. Ноги больше не тряслись, и я пошёл дальше. Было немного страшно, но мне не хотелось оставаться дома.
Вскоре я достиг своего пункта назначения. Это был большой коттедж, выполненный в довольно странном стиле: огромные дыры для окон, причудливые выступы и своды, словно башни замка. Дом был недостроен, не охранялся и вообще в таком состоянии он находился ещё тогда, когда мы сюда приехали. Некогда он был окружён временным решетчатым забором, но сейчас он покосился, а местами его куски вообще валялись на земле, зато его заменяла прочная и непреступная ограда из колючих высоких кустов и елей. Лишь я один знал, как туда пробраться.