Фантомас и пустой гроб
Шрифт:
— Есть вещи, — сказала она со вздохом, — которые трудно объяснить и мучительно вспоминать. Я вам сказала, кто я. Не требуйте от меня большего. Не заставляйте меня бередить воспоминания, которые я хотела бы похоронить навсегда!
Сделав видимое усилие, Берта поборола свое волнение.
— Не сочтите меня назойливой, — проговорила она, — и поверьте, что мои вопросы были продиктованы не праздным любопытством. Теперь я должна рассказать о себе, а вы должны меня выслушать… Доводилось ли вам слышать о Бобинетте, с которой Фандор был знаком в прежние времена? [7]
7
См. роман «Фантомас — секретный агент».
— Да, Фандор рассказывал мне о некоторых событиях, в которых была замешана некая Бобинетта…
— И как он о ней отзывался?
— Он говорил, что эта девушка вела странный и не вполне добродетельный образ жизни. Что она была замешана — возможно, помимо своей воли — в неблаговидную историю со шпионажем. Но потом она исправилась и постаралась загладить свою вину. Он считал, что по природе своей она — порядочная женщина и заслуживает прощения.
В то время как Элен говорила, выражение лица ее собеседницы неоднократно менялось. Наконец она прошептала дрожащим голосом:
— Если бы вдруг… если бы однажды эта Бобинетта оказалась перед вами, мадам… согласились бы вы пожать ей руку?
Элен все поняла. Она встала с шезлонга и сжала в своих руках руки мадемуазель Берты.
— Вот видите? — сказала она. — Я ответила на ваш вопрос!
Элен почувствовала, как что-то горячее капнуло ей на грудь: это Берта, она же Бобинетта, плакала, уронив голову ей на плечо.
Обе женщины сели рядышком и предались воспоминаниям. С тех пор как Бобинетта, благодаря помощи Жюва и Фандора, смогла вырваться из-под власти Фантомаса и его приспешников, она вела уединенный образ жизни, не переставая следить по газетам за перипетиями борьбы, которую полицейский и журналист вели против Короля преступлений.
Бобинетта раскрыла перед Элен одну из темных страниц своей биографии. Много лет назад, когда она работала санитаркой в психиатрической больнице в Пасси, одна больная, которую врачи объявили безнадежной, умоляла устроить ей побег. Бобинетта обещала ей помочь, но свое обещание не сдержала. До сих пор воспоминание об этом мучило ее, ибо она была убеждена, что несчастная женщина, которую считали сумасшедшей, на самом деле таковою вовсе не была.
— Но я уверена, — продолжала Бобинетта, — что теперь, когда мы встретились с вами, мы сможем общими усилиями помочь бедной мадам Рамбер…
Элен побледнела:
— Как вы сказали? Мадам Рамбер?
— Да… Вы ее знаете?
— Она… Она… — Элен задыхалась от волнения, — Она мать моего…
Молодая женщина не успела закончить фразу. В комнату кто-то вошел — это был доктор Манен. До самого вечера у них не было возможности вернуться к прерванному разговору. Когда вечером Бобинетта зашла в спальню Элен, она увидела свою хозяйку в плаще и со шляпкой на голове.
— Вы куда-то собрались? — с удивлением спросила Бобинетта.
— Напротив, я только что вернулась: я была на почте, откуда телеграфировала мужу, что завтра вечером я выезжаю в Амстердам…
— Но это совершенно невозможно! Вы не в таком состоянии, чтобы…
Элен жестом остановила ее:
— Мое решение принято. Я его не изменю!
— Но что вы скажете господину Фандору?
— Я расскажу ему то, что сегодня узнала от вас о судьбе его матери — несчастной мадам Рамбер…
— Мадам! — прервала ее Бобинетта. — Вы думаете принести вашему мужу радостную весть, но на самом деле вы можете причинить ему большое горе… Событие, о котором я вам рассказала, произошло десять лет тому назад. Кто знает, что случилось за это время с мадам Рамбер? Десятилетнее пребывание в заведениях такого рода может помутить разум и у здорового человека. Кроме того, мадам Рамбер уже в те годы была немолода, так что…
— Вы правы… — вынуждена была согласиться Элен. — Я не стану сообщать мужу новость, которая может обернуться для него новым горем… Но я постараюсь, ничего не говоря ему прямо, навести его на след его матери…
— Я вижу, — сказала Бобинетта, — ничто не удержит вас от поездки в Амстердам. Но я умоляю вас принять необходимые меры предосторожности. У меня есть два надежных человека. Разрешите им сопровождать вас в путешествии. Это два простых парня, их разговор вряд ли сможет вас развлечь, но вы можете быть уверены, что они будут охранять вас как зеницу ока и не позволят ни одному волосу упасть с вашей головы…
— Что же это за верные рыцари? — спросила Элен, улыбаясь.
— Один из них — мой брат Жоффруа по прозвищу Бочка, а его друга зовут Бенуа Сундук… Оба они работают грузчиками на Центральном рынке. Нельзя сказать, что у них ума палата, но силы в них столько, что вдвоем они справятся с целой ротой!
— Я вижу, что Фандор был прав, когда говорил о вас как о человеке, на которого можно положиться, — сказала Элен. — Я благодарна вам от всей души!
Две женщины дружески обнялись, и Бобинетта сразу же поспешила в Париж. Двоих приятелей она нашла в подвальчике под вывеской «Свинья Святого Антуана», где они сидели перед огромными мисками дымящегося капустного супа.
— Ты поставишь нам выпивку, сестричка? — осведомился Жоффруа, увидев Бобинетту. И, не дожидаясь ее ответа, подозвал хозяина: — Эй, старый сквалыга, тащи нам бутыль красного да закуску получше — моя сеструха платит!
Пока два силача ели и пили, Бобинетта изложила им суть дела. Им надлежало быть на следующий день ровно в семь часов на бульваре в Буживале и ожидать там молодую особу, которую они должны будут сопровождать в Амстердам, защищать и охранять вплоть до ее встречи с Фандором. Билеты в оба конца и все прочие расходы будут им, разумеется, оплачены. Бобинетта не сомневалась в ответе. Для Жоффруа она была непререкаемым авторитетом, ради своей «сеструхи» он готов был скакать на край света на одной ноге. Точно так же поступил бы и его закадычный друг Бенуа, с которым они никогда не расставались. Но в данном случае был один смущавший их момент.
— Вот только по-английски мы не волокем… — со вздохом признался Жоффруа Бочка.
Для двух друзей, имевших весьма приблизительные понятия о географии, во всех странах, кроме Франции, люди говорили по-английски. Бобинетта улыбнулась:
— Не бери в голову! Но завтра вечером постарайтесь не надраться и ровно в семь будьте на месте!
Оба поклялись ей, что будут «как стеклышко»!
Вечером следующего дня Элен вышла из ворот своего дома в Буживале и пошла вдоль бульвара. Не успела она сделать и ста шагов, как из-за деревьев вышли два человека и приблизились к ней.