Фантомная боль

Тырин Михаил Юрьевич

— Это все ерунда, — сказал Самурай, указывая на импровизированные повязки. — Если не придет врач...

Антон молчал. Было слышно, как стонет Печеный и скребется о пол умирающая собака.

— Я пошел, — Самурай наконец решился. — Скажу, что мы сдаемся. Иначе он умрет.

— Не надо... — начал было Антон. Он хотел сказать, что не надо говорить вслух «он умрет», но Самурай его не понял.

— К черту! — закричал он. — Пусть они делают с нами, что угодно, я не буду сидеть и смотреть, как он умирает.

Не дожидаясь ответа, он вскочил и ринулся к двери.

Антон смотрел ему вслед и понимал, что должен сделать что-то очень важное. Настолько важное, что от этого зависела, возможно, сама жизнь... Но он никак не мог собрать в голове нужные слова. И лишь когда Самурай скрылся в проходе, он вспомнил:

— Оставь автомат!!!

В ту же секунду с улицы раздались несколько сухих отрывистых щелчков.

Антон почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Звякнуло разбитое стекло... Глухо ударилось падающее на крыльцо тело...

Антон встал, но колени подогнулись, и он вновь опустился, бессильно привалившись к краю дивана.

Как жаль, что никогда нет времени подумать.

Иначе и быть не могло. Муса с женой и ребенком убежали — конечно, прямо к стоящей за забором милиции. Штурмовики поняли, что преступники остались без заложников, и получили возможность стрелять, не опасаясь ничего.

Они это и сделали.

Антон сидел, не шевелясь, глядя в пустоту. Он не слышал шума на улице, не видел, как к крыльцу подкатывает кавалькада машин ЭКОПОЛа, как бежит по ступеням побледневший Сергеев и несколько спецназовцев, как, подчинившись приказу, бойцы милицейской штурмовой группы грузятся в свои бронемобили и покидают район операции.

Какая разница?

Слишком поздно...

ЭПИЛОГ

После четырех часов вечера в Переулке начинал собираться народ. Именно в это время Антон обычно приходил в свой магазин, чтобы попасть к основному наплыву посетителей. Он мог бы и не ходить — с торговлей прекрасно справлялись продавцы, но была потребность поговорить с людьми, узнать новости, что-то посоветовать.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как ЭКОПОЛ помог ему выкупить софт-салон — тот самый, с которого и начинался в свое время Переулок. Первое, что сделал Антон в качестве нового хозяина, — поменял персонал. Продавцов он набирал лично, по одному простому принципу — поменьше самомнения, побольше знаний и умений.

Те лощеные мальчики в белоснежных рубашках, что работали до него, под эти критерии никак не подходили.

Какое-то время ушло, чтобы придать магазину первоначальный вид. Антон убрал со стен вульгарные стереопанели и повесил взамен обычные рекламные плакаты, отпечатанные в типографии. Помещение сразу стало домашним, и теперь здесь мог почувствовать себя уютно даже самый небогатый покупатель. Пришлось поменять и часть товара. Элитные компьютеры, которые продавались из-за своей цены в год по полштуки, были сданы обратно на фирму. Зато появились в изобилии подержанные машины, а также огромное количество запасных частей к ним.

И магазин заработал. Сюда любили заходить самые разные люди — не только что-то купить,

но и просто поболтать, получить грамотный совет. Постоянные клиенты могли приобрести что-то в долг, а иногда и вовсе взять бесплатно. Публика из Переулка с удовольствием отметила, что, уйдя в бизнес, Антон остался тем же нормальным парнем, каким и был.

Сам же Антон теперь был избавлен от необходимости проводить дни напролет на рынке и мог сколько угодно заниматься сочинением программ, которые отлично шли на продажу. И хотя из-за низких цен магазин давал вовсе небольшой доход, Антон считал, что жизнь его наконец пошла, как надо. Он занимался любимым делом и обрел уверенность в будущем, у него были единомышленники и была хорошая репутация.

В тот день он против обычных своих правил пошел в магазин сразу после завтрака. С час посидел в подсобке, занимаясь с почтой и документами. Потом зазвонил телефон.

— Доброе утро, — раздался в трубке голос Сергеева. — Ты не забыл?

— Не забыл, — ответил Антон. — Сегодня — ровно год.

— Где мы встретимся?

— Я у себя в магазине. Может, вы за мной заедете?

— Хорошо, — Сергеев повесил трубку.

Антон поспешно закончил дела и вышел на улицу. Вскоре возле него остановился, скрипнув тормозами, темно-синий «Варяг».

— А где Анна? — спросил Антон, садясь в машину.

— Анны не будет, — ответил Сергеев. — Она сейчас в Швейцарии. Как перешла в новый отдел, так теперь все время в командировках.

Антон не смог скрыть разочарования. Еще со вчерашнего вечера он с нетерпением ждал, что сегодня увидит Анну. Они почти не встречались с тех пор, хотя и сохранили дружеские отношения. Иногда перезванивались. Анна не держала на Антона зла. Да и о какой злопамятности могут говорить люди, побывавшие вместе в такой мясорубке и вырвавшиеся только благодаря друг другу?

— Сначала на кладбище? — предложил Сергеев.

— Да, — согласился Антон.

Сначала — на кладбище. Постоять возле четырех одинаковых холмиков с одним общим обелиском, поговорить, вспомнить все заново... Потом проехать по городу и развезти родственникам деньги, выделенные из специального фонда ЭКОПОЛа. Антон знал, что в доме Сержанта их встретит одетая в дорогой халат мать, которая будет всхлипывать и прикладывать кружевной платок к сухим глазам. От денег она, конечно, будет отказываться, потому что денег у нее и так хватает. Но Сергеев все равно оставит серый конверт на столике в гостиной. Отца в доме скорее всего не будет — он кадровый военный, высокий чин и неделями пропадает на службе.

В доме Самурая дверь откроет бледный неопрятного вида мужчина, настолько испитый, что за сетью морщин нельзя определить возраст. В первый раз Антон не сразу понял — отец он Самураю или старший брат. Он непременно пригласит в свою запущенную тесную квартирку, будет представлять себя трезвым и разумным гражданином, считая, что общается с очень высокими и важными государственными людьми. Непременно плеснет водки — и себе, и гостям, затем сморщится, пустит слезу, пробормочет: «Не уберегли мальчишечку...»