Фантомы
Шрифт:
— Что такое «Высокогорные инвестиции»? — снова спросил Робин.
Брайс выстрелил в Кейла следующим вопросом:
— Вам известен человек, которого зовут Джин Терр?
Кейл молчал.
— Его еще иногда называют Джитер.
— Кто это такой? — спросил Робин.
— Главарь «Хромированных дьяволов», — ответил Брайс, внимательно наблюдая за Кейлом. — Банды мотоциклистов. Джитер занимается торговлей наркотиками. Самого его поймать с поличным нам, правда, ни разу не удавалось. Но кое-кого из членов его банды мы посадили. В связи с этим делом мы нажали на Джитера, и он вывел нас на одного из своих людей,
— И кто это говорит? — возмутился Робин. — Рокер! Подонок! Торговец наркотиками! Как можно верить показаниям такого свидетеля?!
— По имеющейся у нас информации, мистер Кейл покупал в прошлый четверг не только марихуану. Он покупал и «ангельскую пыльцу». Человек, который продал ему все это, готов дать показания в суде в обмен на то, что его не будут преследовать по закону [4] .
Со звериной быстротой и внезапностью Кейл вскочил, схватил стоявший рядом с ним пустой стул, запустил его через стол в Брайса Хэммонда и кинулся к выходу.
4
Обычная, разрешенная законом практика в американском правоохранении и судопроизводстве.
В то мгновение, когда стул еще был в воздухе, Брайс уже бросился за убегавшим, поэтому стул пролетел мимо головы шерифа, не причинив ему никакого вреда, и грохнулся на пол позади него. Брайс в этот момент огибал стол.
Ударом ноги Кейл распахнул дверь и выскочил в коридор.
Брайс отставал от него всего на четыре шага.
Тал Уитмен слетел с подоконника так, словно его снесло оттуда взрывом, и сейчас мчался на шаг позади Брайса, крича во все горло.
Выскочив в коридор, Брайс увидел, что Флетчер Кейл несется по направлению к желтой входной двери, находившейся от него примерно в двадцати футах. Он припустился вдогонку за этим сукиным сыном.
Кейл с разбега налетел на ручку и распахнул металлическую дверь.
В следующее мгновение, когда Кейл уже заносил ногу через порог, собираясь выскочить на посыпанную щебнем стоянку возле полицейского участка, Брайс настиг его.
Чувствуя, что Брайс уже у него за спиной, Кейл с невероятной быстротой и гибкостью развернулся и выбросил вперед свой огромный кулак.
Брайс увернулся от удара и сам влепил кулаком по твердому и плоскому животу Кейла, а потом со всего маху ударил его по шее.
Кейл отшатнулся назад, прижав руки к горлу, кашляя и ловя ртом воздух.
Брайс двинулся на него.
Но Кейлу досталось не так сильно, как он притворялся. Он прыгнул навстречу Брайсу и крепко зажал его своей железной хваткой.
— Ах ты гад! — рычал Кейл, брызжа слюной.
Его серые глаза были широко раскрыты, рот свирепо оскален, во всем его облике появилось что-то волчье.
Руки Брайса оказались прижатыми к телу, и, хотя он и сам был достаточно силен, вырваться из тисков Кейла не мог. Так, вместе, борясь друг с другом, они сделали несколько шагов назад, споткнулись и грохнулись, причем Кейл очутился наверху. Голова Брайса больно ударилась о мостовую, и на мгновение ему почудилось, что он вот-вот потеряет сознание.
Кейл
С трудом прогоняя возникшую у него перед глазами темную пелену и удивляясь, что Кейл почему-то не воспользовался преимуществом, которое имел, Брайс перевернулся и встал на четвереньки. Он потряс головой — и тут увидел, куда устремился его противник.
За револьвером.
Он лежал на щебенке в нескольких ярдах от них, мрачно поблескивая в желтоватом свете натриевых ламп.
Брайс схватился за кобуру. Пустая. Валявшийся на земле револьвер был его собственным. По-видимому, когда шериф упал, револьвер выскользнул из кобуры и отлетел в сторону.
Рука убийцы сомкнулась на оружии.
В этот момент Тал Уитмен изо всей силы ударил Кейла сзади по шее полицейской дубинкой и тот свалился без сознания прямо на револьвер.
Присев с ним рядом, Тал перевернул Кейла на спину и проверил его пульс.
Держась за собственный раскалывающийся затылок, Брайс, прихрамывая, подковылял к ним.
— Как он, Тал? Цел?
— Вполне. Через пару минут оклемается. — Уитмен подобрал револьвер Брайса и поднялся.
— Я тебе обязан, Тал, — поблагодарил Брайс, принимая из его рук оружие.
— Чепуха. Как твоя голова?
— Пройдет. На этот раз повезло.
— Я не ожидал, что он бросится удирать.
— Я тоже не ожидал, — сказал Брайс. — Такие люди, когда их по-настоящему припрешь, обычно становятся все спокойнее, хладнокровнее и осторожнее.
— Ну, этот, видимо, решил, что для него уже все кончено.
В дверях полицейского участка стоял Боб Робин, с ужасом глядел на них и молча качал головой.
Некоторое время спустя, когда Брайс Хэммонд уже сидел за столом, заполняя бланки, в которых Флетчеру Кейлу предъявлялось обвинение в совершении двух предумышленных убийств, в открытую дверь его комнаты постучал Боб Робин. Брайс поднял голову.
— Ну что, адвокат, как ваш клиент?
— С ним все в порядке. Но он уже больше не мой клиент.
— Вот как? Это было его решение или ваше?
— Мое. Я не могу вести дела клиента, который лжет мне буквально во всем. Не люблю, когда из меня делают дурака.
— Так что, ему прямо сейчас потребуется другой адвокат?
— Нет. Он намерен просить у судьи общественного защитника, когда ему будет предъявлено обвинение.
— Это будет завтра утром, первым делом.
— Не теряете даром времена, а?
— Только не с этим типом, — ответил Брайс.
— Правильно, — кивнул Робин. — Это очень мерзкий тип, Брайс. — Робин помолчал, а затем негромко произнес: — Знаете, я на целых пятнадцать лет отошел от католической веры. Я уже давным-давно решил для себя, что ангелов, чертей, чудес и тому подобного не существует. Я считал себя слишком образованным человеком, чтобы верить в то, будто Зло — Зло с заглавной буквы — ходит по миру на козлиных копытах. Но сейчас здесь, в камере, Кейл вдруг окрысился на меня и заявил: «Ничего они со мной не сделают. Меня не сломить. Никому. Я из этого выпутаюсь». А когда я предостерег его против чрезмерного оптимизма, он сказал: «Я таких, как вы, не боюсь. И никаких убийств я не совершал. Я просто избавился от мусора, который отравлял мне жизнь».