Фантош. Моя мишень
Шрифт:
– Хороший у тебя глазомер. Наверное, твое хобби малевать картинки помогло, – говорил мне Сашка, когда впервые ему пришла идея научить меня снайперскому искусству.
Естественно, никто в детдоме не знал, что Клим – мой отец, кроме директрисы. И мне очень доходчиво объяснили, что будет с теми, кто узнает это от меня. Поэтому я не говорила никому, даже подруге, и делала вид, что езжу учиться писать картины в мастерскую художника. Но один плюс был. Сразу после того, как объявился Клим, ни меня, ни моих друзей больше не трогали воспитки и старшаки.
Я хотела после детдома жить самостоятельно и не связываться с отцом и
Наверняка он думал, что я прибегу к нему. Но я упорно скиталась с Катей по углам. Во-первых, надеясь, что он от меня отстанет, во-вторых, Катю я не брошу и в логово отца не поведу. Боюсь, он ее не пожалеет, как меня, и найдет ей применение в своем грязном и разностороннем бизнесе.
Но пока я на крючке. Я до икоты боялась, что он заставит меня стрелять в людей. Иначе зачем меня обучать всему этому? Но пока до этого не дошло. Я, конечно, понимаю, что, прикрывая его соратников на встречах, участвую в чем-то противозаконном. Они же там не в нарды играют и, возможно, оставляют за собой трупы. Я старалась об этом не думать. Или думать, что они убили очень плохих людей. Продающих наркотики детям. По сути, тоже убивая их еще несмышленышами.
Представляя, что я этим спасла много жизней, было легче переживать то, что я встала на скользкую дорожку. Катя все время говорила, что у нас получится вырваться и научиться жить как нормальные люди. Вот только она и не догадывалась, что я уже никогда не стану нормальной и мне не вырваться. Но для нее я действительно этого хочу.
Папаша давал мне деньги, конечно, не так, чтобы хватало на все, но я могла бы снимать какой-нибудь угол или комнату. Вот только объяснить подруге, где я взяла эти деньги, было затруднительно. И мне приходилось каждый раз выкручиваться. Мои идеи оправдывать легкий доход роликами в интернете проваливались с треском. Просмотров было ничтожно мало что на отснятых розыгрышах, что на моем канале для начинающих художников. Даже Катя не поверит, что мне хоть что-то заплатили за это.
– Лера, а как мы тут будем жить? – оглядывая чердак, спросила Катя. – Тут же только ночевать можно. Не помыться, ни еду приготовить.
– Ее все равно не из чего готовить. Душ в подвале. Домомучительница ключ даст.
– А где ты сегодня была?
– Гуляла. Я до утра не разговариваю, – сообщила я Кате. Это мой любимый метод уходить от вопросов еще со времен детдома. Я просто включала плеер и слушала музыку, писала свои картинки. И все со временем привыкли, что бесполезно меня донимать, все равно не буду разговаривать. Мне ничего не стоит соврать, но иногда просто лень что-то придумывать и потом еще, забыв, что наврала, и запутаться в своем же вранье, что случалось нередко раньше, и я решила просто молчать, если не могу сказать правду.
Я не предполагала, что на этом чердаке мы задержимся надолго. Надеясь, что придумаю что-нибудь за пару дней. Но в первый же вечер, глядя на угловые квартиры нашего дома, увидела в окне самого обалденного натурщика.
Мужчина неторопливо прошелся по комнате, поставив сумку на столик. Так же неспешно прошел к дивану и, остановившись, стянул футболку, предоставляя моему взору широкую мускулистую спину, на которой, мне казалось, есть широкий шрам, но из-за расстояния я точно этого определить не могла. Закинув руку на массивную шею, он вертел головой, наверное, разминая ее после напряженного дня. Вдруг мужчина застыл и медленно повернулся к окну, с такого расстояния я не могла четко видеть его лицо, но, судя по застывшей в движении позе, он был чем-то обеспокоен или напуган. Неторопливо, плавно передвигаясь, как тигр на охоте, приблизился к стеклу. Он разглядывал пустой двор и детскую площадку, утонувшую в темноте, а я пыталась запомнить его. Этот мужчина явно не пренебрегал тренажерным залом и наверняка пользовался популярностью у женщин, даже если лицом не вышел. Особо крупная особь. Альфа–самец.
Наверное, не обнаружив ничего интересного внизу, он поднял голову и осматривал нашу сторону дома, останавливаясь взглядом то на одном, то на другом уровне. И когда он дошел до верха, уставился прямо в наше окно чердака. По спине пробежал холодок, хотя видеть он меня точно не мог, свет у нас не горел, и с его ракурса окно было немного под наклоном, отражая лунный свет, обеспечивая мне надежное прикрытие. Ну, если он не сверхчеловек, конечно, с возможностью видеть сквозь стены. Но даже понимая это, я не шевелилась до того момента, пока он не скрылся из вида.
Уже неделю я в час ночи караулю его, пока Катя сладко спит.
За это время он всегда приходил примерно в час ночи и всегда один. Никогда не закрывает шторы, раздеваясь при включенном свете до трусов. Сегодня тоже приехал около часу ночи. И сразу ушел в ванную, пробыв там минут пятнадцать, вышел, на ходу оборачивая бедра полотенцем. Я уже собиралась тоже идти спать, зная, что сейчас он пройдет на кухню, выпьет сок прямо из пакета, достав из холодильника, и уйдет спать. Но мужчина отправился к входной двери, на несколько минут скрывшись из вида. А вернулся уже не один. За ним зашла в комнату женщина, на ходу скидывая рубашку-платье. А кино-то сегодня намного интереснее! Аж сон как корова слизала. Значит, сегодня вместо отжиманий от пола другие упражнения у мужчины.
Мужчина сел на диван – ко мне спиной, откинув полотенце и раскрылив свои руки по спинке дивана, расслабленно ожидал, когда его женщина к нему подойдет. Потрясная у нее фигурка, немного полновата, но ее это совсем не портит, даже еще сексуальнее богатые формы. Зачем-то посмотрела на свою грудь, тоже, между прочим, немаленькую. Но этой красотке я явно проигрываю. Не говоря уже о ее бедрах, достойных кисти Рубенса. Чуть полноваты, но от того только еще более женственны.
Подойдя к мужчине, она опустилась перед ним на колени, а я заерзала, пытаясь устроиться удобнее и меняя ракурс, чтобы было больше видно. Даже не могу оторваться на минуту, чтобы сбегать за водой. Потому что во рту пересохло и, кажется, этот летний вечер слишком душный. Жарко и не спасает приоткрытое окно.
Мне не видно было, что делает женщина, но я, конечно, догадывалась, что не стихи ему читает. Мужчина откинул голову на спинку дивана, вроде с закрытыми глазами, не видно.
Неожиданно, как в первый вечер, по телу прошел озноб, но теперь на фоне учащенного сердцебиения, и через мгновение сменился горячей волной. Потому что мужчина встал и пошел к окну, прямо как был, совершенно обнаженный. И я очень жалела, что не взяла бинокль, хотя и с этого расстояния его достоинство было видно, но не детально. Не напишу же я это место размытым пятном.