Фармацевт 3
Шрифт:
После тихого Тройсдорфа, город Мёнхенгладбах, показался нам шумным и беспокойным. И со своими особенностями.
Во-первых, в нем мы почти не видели гастарбайтеров. Во-вторых, как заметил однажды Краузе, после войны город славится стабильным состоятельным населением. Именно поэтому гомеопатической аптеке до сих пор удавалось держаться на плаву. В нее приходят дети, внуки и правнуки тех жителей, кто ходил сюда за таблетками еще в начале века. Точно так же, как Краузе много лет обедает в кафе на другой стороне улицы, в котором обедал еще его дед.
Но что поделать, пришлось
К этому времени, Лида в который раз заверила двух пожилых женщин фармацевтов, переживающих о возможной потере работы, заявив, что никто их увольнять не собирается. Дамы резко воспряли духом и сообщили, что согласны работать с новым владельцем, ведь херр Циммерман создает впечатление очень серьезного и ответственного человека. Для нас это было неплохо. Учитывая традиции местных жителей, будет здорово, если в торговом зале их будут встречать давние знакомые. Я даже в договоре обговорит тот факт, что название аптеки меняться не будет. Пусть покупатели ходят в аптеку Краузе, как ходили их родители.
Возможно, в том, что фармацевты согласились остаться, немалую роль сыграл некоторый рост продаж, покупатели понемногу распробовали мой антимигренол и стали чаще появляться в аптеке. Конечно, нужна была реклама, но сейчас на нее просто не было денег.
Отвальную херр Готлиб Краузе не устраивал, и вообще уехал как-то незаметно. Может, не захотел лишний раз смотреть на аптеку, которой владел большую часть своей долгой жизни.
Стоило нам обосноваться на новом месте, как мне пришло подтверждение моего диплома и разрешение на врачебную практику.
К сожалению, с работой врача пришлось повременить. Каждый день приносил новые проблемы, нуждающиеся в неотложном решении.
Да хотя бы чего стоил поиск фирмы, сотрудник которой занялся бы контролем наших финансов, для того, чтобы мы вовремя могли вносить все полагающиеся нам налоги. Большим сюрпризом оказалось, что оплата работы этого господина шла из общей суммы налогов, что немало меня обрадовало, потому, как это было намного выгодней, чем нанимать бухгалтера.
После отъезда Краузе, когда мы в первый день пришли уже в свою аптеку, Лида расплакалась.
— Саша, не верю, никак не могу поверить, что у нас получилось. Как жаль, что мама никогда не узнает, как мы с тобой здесь живем.
Увы, теща скоропостижно умерла как раз в тот год, когда мы задумались о переезде. Она активно поддержала это решение и первой начала собирать документы. Но человек предполагает, а бог располагает. Так, что Валентина Григорьевна упокоилась на кладбище рядом со своим мужем Вальтером Циммерманом. Герман, брат Лиды, приехавший на похороны, сразу нам заявил, что родительский дом по завещанию принадлежит ему и через шесть месяцев он его продаст, пока цены совсем не ушли в минус. А в Германию он не собирается, потому, что только дурак сейчас поедет в скучную страну бюргеров, когда в Казахстане появилось столько возможностей для обогащения, главное, не щелкать клювом. А уж он со своим чутьем на деньги точно разбогатеет.
— Вполне возможно. — думал я. —
Видимо в этот момент наши мысли совпали, потому, что жена вздохнула и сказала:
— Интересно, как семья Германа сейчас живет? Он ведь хотел в какую-то нефтяную компанию устраиваться. Я ему несколько раз писала. А он молчит, не отвечает. Может, обиделся на нас?
Я пожал плечами.
— Все возможно. Хотя ему на нас обижаться нечего. Будем надеяться, что у него все хорошо.
В этот момент я вспомнил о своей матери. Вернее о матери моего тела. Я ей был благодарен за годы прожитые вместе. Но, увы, настоящим сыном я так и не смог стать. Наверно, Валентина Викторовна подсознательно это чувствовала, поэтому легко согласилась, что я буду жить отдельно. А затем быстро вышла замуж за Костю Маркелова и родила еще одного ребенка. Как бы компенсируя гибель старшего сына и холодность младшего.
В свое время я долго думал, как дать знать ей, что я жив и у меня все хорошо.
Писать письма прямо на ее адрес было страшновато. Вряд ли ее почту перлюстрировали, но в нашей стране возможно все. И получит ли она мое послание — большой вопрос.
Поэтому я написал ей письмо и вложил в конверт с адресом Валеры Лебедева. В короткой записке я сообщил ему, что у меня все в порядке, но домой, пока приехать не могу. И просил передать письмо маме.
Естественно, отправил письмо, когда в первый раз уехал в командировку в Волгоград. Обратный адрес написал тоже волгоградский, только для того, чтобы письмо приняли на почте.
К сожалению, до сих пор не знаю, дошло ли письмо до адресата, или нет.
Надеюсь, что все у родных хорошо. Брату уже за двадцать, взрослый человек, мама должна быть уже на пенсии. А Костя, наверняка работает в своем гараже, и возит тех же боссов, срочно вышедших из партии и начавших приватизировать все подряд.
Закончился длительный период ничего не делания, и начались активные трудовые будни.
Первые месяцы можно назвать периодом выживания. После отъезда Краузе продажи в аптеке, если и не рухнули, но довольно сильно упали.
Вот попробуй, объясни покупателю, что большую часть товара мы закупаем у поставщиков, и только менее десяти процентов изготовляем по рецептам докторов, или продаем свои лекарства.
Покупатели почему-то считают, что старый Готлиб все изготавливал собственноручно.
Поэтому приходилось экономить на себе, потому, что налоги и зарплату надо было платить регулярно.
Однако понемногу все стабилизировалось. Мой антимигренол стал популярен в городе. Я даже не подозревал, сколько больных мигренью живет в Германии. Всегда считал, что это довольно редкое заболевание. Хотя сейчас покупали это лекарство при любой головной боли. И оно помогало.