Фарос
Шрифт:
— Чему обязан честью? Мы с вами раньше не встречались.
— До сих пор не было необходимости корректировать ваши приказы, капитан Корвон. Теперь она возникла. Слушайте внимательно, ибо у меня чрезвычайно важные новости и новый приказ от вашего примарха. Соту атаковали превосходящие силы Повелителей Ночи. Робаут Жиллиман велит вам отправиться нам на помощь.
Корвон оставался невозмутимым, как камень.
— Ваша репутация идет впереди вас, кузнец войны, и мне прекрасно известно, как ценен маяк. Но это нештатная ситуация. Как вы подтвердите подлинность этого приказа?
— Его
Корвон улыбнулся, что с ним бывало редко, к тому же улыбка пропала так быстро, что ее можно было и не заметить.
— Не только ему. Сначала я дал это обещание своему родному отцу, и я всегда буду ему следовать: я всегда буду помнить, кто я сейчас и кем был раньше. — Корвон кивнул. — Я также прекрасно помню, кому служу. Хорошо. Я направлюсь к вам, кузнец войны Дантиох. Дайте мне время обсудить все со своими штабными офицерами и флотом, после чего расскажите все, что можете.
— Нет времени. Нас осаждают. Говорить нужно сейчас.
Корвон еще раз кивнул. Он взмахнул рукой, подзывая левитирующий вокс-рупор в форме поющей наяды, до сих пор располагавшийся на пьедестале среди украшений комнаты.
— Вокс-трансляция на весь флот. Код восемьдесят четыре девяносто семь.
— Установлена, — произнесла наяда, не двигая губами.
— Внимание, всем постам. Говорит капитан Корвон. Приготовиться к немедленному вылету. Всем членам экипажа вернуться из дока. Остановить заправку. — Голос капитана разносился по кораблю с задержкой на долю секунды. — Об остальном позаботятся мои капитаны и офицеры, кузнец войны.
Он выжидающе взглянул на Дантиоха. Корвона сложно было удивить, но четкость изображения поражала.
Кузнец войны быстро заговорил, пытаясь задыхающимся голосом передать все необходимое. Корвон слушал, не перебивая.
Когда Дантиох закончил, флот Корвона уже снимался с высокого якоря над Беремином, чтобы со всей скоростью направиться к Соте.
Глава 18
Примарх в гневе
Лорд-защитник
Император Человечества
Самые дорогие сыны Сангвиния — магистр ордена Ралдорон и Азкаэллон из Сангвинарной Гвардии — что-то напряженно обсуждали со своим примархом, когда двери в тронный зал распахнулись, заставив их потянуться к оружию.
В помещение ворвался Робаут Жиллиман.
— Брат? — спросил Сангвиний.
От его знаменитого хладнокровия не осталось и следа. Благородные черты исказились, кожа горела, а губы были сжаты так крепко, что побелели.
Жиллиман прошагал прямо к примарху Кровавых Ангелов. Хорошие манеры его покинули. Он говорил с такой злостью, что летела слюна.
— Где он? Куда делся наш брат? — взревел Жиллиман.
— Милорд… — начал Азкаэллон.
Жиллиман резко повернулся к сынам Сангвиния, только теперь их заметив.
— Вы двое. Оставьте нас!
Азкаэллон и Ралдорон переглянулись.
— Сейчас же! Вон!
Сангвиний едва заметно кивнул.
— Господа примархи, — ответил Азкаэллон и поклонился.
Ралдорон открыл рот, намереваясь что-то сказать, но от взгляда Сангвиния слова застряли у него в горле.
— Господа, — выдавил он.
Они молча покинули аудиенц-зал Сангвиния.
Азкаэллон закрыл за собой позолоченные двери.
Крылья Сангвиния, разгневанного поведением брата, подрагивали. Он стоял, возвышаясь над братом, и казался самым блистательным существом во вселенной. Даже в в простом костюме, в котором только крылья и плечи были увешаны золотыми цепочками с рубинами, похожими на капли крови.
Сангвиний выпрямился и посмотрел на брата сверху вниз.
— Не разговаривай так с моими сыновьями, Робаут. Они безраздельно верны и не заслуживают твоего гнева. Тем более если этот гнев порожден твоими же ошибками.
— Ты… ты слышал?
— О событиях на Соте? Да, несмотря на то что ты не счел нужным уведомить меня прежде своих капитанов.
Жиллиман побагровел от злости. Он был братом Сангвиния, и его гнев был столь же страшен. Обычно Жиллиман прятал его под маской рассудительности, но все они являлись полубогами и обладали эмоциями соответствующей силы. Натура примарха была сложной и непредсказуемой, как океан, но Робаут эту сторону редко кому-либо показывал.
Он три раза прошелся из стороны в сторону перед троном императора, затем приблизился к стене и ударил ее со всей силой генетически улучшенных мышц. Камень треснул, осколки посыпались на пол, в воздух поднялась пыль от штукатурки. Робаут прижался лбом к камню и сдавленно застонал.
Когда он вновь выпрямился, часть самообладания к нему уже вернулась.
— Прошу прощения, милорд.
Раздражение Сангвиния быстро прошло.
— «Милорд»? Ты приходишь ко мне во вторую очередь и обращаешься ко мне «милорд»?
— Я…
— Все в порядке, Робаут. Я все понимаю. Главное, что ты здесь. Я просто тебя немного подзуживаю. Я понимаю, почему ты не пришел сначала ко мне. Но неужели мы должны играть в этом спектакле, даже когда остаемся одни? Из меня такой же император, как из Азкаэллона.
Жиллиман медленно и глубоко выдохнул. Его голос был хриплым от эмоций.
— Это не так, Сангвиний. Ты император, пока смерть отца не подтвердится.
Крылья Ангела дернулись, отчего украшающие их цепи и колокольчики зазвенели.
— Когда мы наедине, я не император. Не надо ставить меня над собой, тем более всерьез, даже ради соблюдения приличий. Мы уже видели, как это отравляет. Это спектакль, так относись к нему как к спектаклю — хотя бы при мне и Льве.
— Хорошо. Да, ты прав. Разумеется, — взял себя в руки Жиллиман.
— Я ни разу не видел тебя в такой ярости. Обычно ты так… спокоен.
— Такое случается, — ответил Жиллиман. Он вновь принялся мерить зал шагами, уже медленнее, на этот раз эмоции были под контролем. — Из-за атаки на Соту все, что мы пытаемся здесь построить, оказалось под угрозой. Без Фароса Ультрамар опять ждет развал. Мы не сможем ни эффективно координировать свои силы, ни удерживать территории. Об атаке на Хоруса не будет и речи. Поэтому я и спрашиваю: где он? Где Лев?