Фашистская Европа
Шрифт:
В Италии режим оставался гораздо мягче, чем в Германии. Муссолини до сих пор тешил себя уверенностью, что народ любит его. На мелкие проявления инакомыслия, как правило, не обращалось внимания. Дуче и сам позволял себе не во всем соглашаться с Гитлером. Например, не устраивал антисемитских гонений. Даже принимал у себя еврейских беженцев из Франции, Германии, Австрии. Впрочем, так же поступали Испания и Финляндия, считали это выгодным. Но война сказывалась на условиях жизни. Итальянцам приходилось затягивать пояса. Росли цены, ухудшилось снабжение. Когда из России докатились известия о гибели 8-й армии, недовольство прорвалось. По промышленным центрам Северной Италии покатились массовые забастовки, демонстрации. Люди писали
Муссолини явно растерялся. Обратился к Гитлеру и высказывал такие же предложения, как японцы, – дескать, со Сталиным надо срочно заключать мир и перебрасывать все силы против США и Англии. Подобные рассуждения дуче были, в общем-то, понятными. Русские находились далеко и не угрожали Италии, а британцы отобрали ее колонии, вместе с американцами грозили вторжением. Фюрер, как известно, не последовал подобным советам. Он еще не терял надежды одолеть русских. А в Африке ставил перед своими генералами задачу во что бы то ни стало удержать Тунис. Мобилизовывались под ружье местные жители, копались линии траншей. Но Роммель был прав – последний плацдарм немцев и итальянцев в Африке был обречен.
В апреле 1943 г. Средиземное море покрылось армадами британских и американских кораблей, поднялись в воздух тучи авиации, двинулись в атаки танковые лавины. Противостояли им разношерстные сборные формирования – германские, итальянские, французские, местное арабское ополчение. Фронт рухнул. 7 мая союзники вошли в города Тунис и Бизерту. Перемешавшиеся толпы защитников бежали на полуостров Бон. Ждать помощи было неоткуда. Союзные линкоры, крейсеры и бомбардировщики превратили полуостров в полный ад. Окруженные стали сдаваться. Насчитали 230 тыс. пленных…
Республика Сало
После падения Туниса Италия совсем пала духом. Дурман о возрождении Римской империи оборачивался слишком тяжким похмельем. Те же самые промышленники и банкиры, в свое время вскормившие фашистскую партию, теперь задавались риторическим вопросом: не пора ли сменить курс? Об этом задумывались многие соратники Муссолини. А руководителем заговора стал король Виктор Эммануил: ему давно надоел дуче, подмявший под себя власть. Но представлять эту группировку «антифашистами» было бы совершенно неправомочно. Наоборот! Опорой короля и гнездом тайной оппозиции стал Большой фашистский совет. Главный правящий орган в Италии! Единственный орган, способный легитимно сместить дуче и сменить политический курс. Заговорщики принялись исподволь сговариваться с англичанами и американцами.
У западной коалиции нашлись в Италии и другие сторонники. Во-первых, масоны. Муссолини их запретил и разогнал, но скрытно они существовали, с ними были переплетены и промышленники с банкирами, и придворные аристократы. А во-вторых, мафия, разгромленная дуче. «Крестные отцы», сбежавшие в Америку, сохранили влияние на родине. Американская разведка установила с ними самую теплую дружбу, и мафия стала в Италии «пятой колонной».
5 июля грянула битва на Курской дуге. Это был наилучший момент – немцы не могли подкрепить итальянцев ни единым взводом. 10 июля США и Англия начали высадку на Сицилии. Их численное и огневое превосходство было подавляющим. А для мафии Сицилия была вотчиной, «крестные отцы» подготовили почву среди населения, жители радушно встречали британских и американских десантников. Сопротивление быстро сломалось. Некоторые защитники вывешивали белые флаги. Другие устремились к портовым городам. И тогда-то, в разгар бедствия, сказали свое слово заговорщики в Риме.
25 июля король вызвал к себе Муссолини и неожиданно объявил, что отстраняет его от должности премьер-министра, назначает маршала Бадольо. Едва дуче вышел от Виктора Эммануила, как был арестован. Большой фашистский совет санкционировал его арест и утвердил список нового правительства. Гитлер, узнав о перевороте, был взбешен. Порывался немедленно ударить на Рим. Но его охладили – ударить-то было нечем! Все силы увязли под Курском. Впрочем, измена гнездилась не только в Италии, но и в самом Берлине. Начальник абвера Канарис поддерживал плодотворные контакты с маршалом Бадольо, посылал своих представителей на переговоры итальянцев с западными державами. Но от фюрера сведения об этих переговорах скрывал. Лгал, что в Италии произошли сугубо персональные перестановки.
Бадольо тоже пытался вешать лапшу на уши, будто отставка Муссолини не скажется на политике итальянцев, они остаются верными союзниками Германии. В правительстве Третьего Рейха ему не верили, но и что-либо предпринять было невозможно. В Италии у немцев располагалось всего 8 дивизий. Слишком мало по сравнению с итальянской армией, флотом, карабинерами. Германские руководители обменялись с Бадольо вежливыми реверансами, изображали, будто в восторге от его обещаний. Старались хотя бы потянуть время, не подтолкнуть к открытому разрыву. Но сами предпринимали меры предосторожности. До сих пор объединенной группировкой в Италии командовали итальянские военачальники, только авиацией руководил фельдмаршал Кессельринг. Теперь все германские части на здешнем театре вывели из подчинения итальянцам, передали под начало Кессельринга. Ему направляли тайные инструкции – союзники ненадежны, вот-вот могут изменить.
В Сицилии переворот усугубил развал. Продвижение англичан и американцев сдерживала не оборона, а напрочь забитые дороги! Итальянские и немецкие толпы протискивались в порты, чтобы выбраться с острова. Такие же толпы катились навстречу – сдаваться. Наконец, разобрались, кто куда. 140 тыс. человек капитулировало, примерно столько же отчалило на материк. 17 августа англичане и американцы дождались, пока из порта Мессины отчалят набитые пароходы. В город вошли без боя.
А переговоры западных держав с правительством Бадольо завершились 3 сентября. Подписали секретное соглашение о перемирии, и в этот же день союзники принялись высаживаться в Италии. Новое правительство приказало своим войскам не оказывать сопротивления. Таким образом, секреты становились уже очевидными. Германские дипломаты выступили с протестами, и 8 сентября правительство Бадольо сбросило маски. Официально объявило, что разрывает союз с Германией, заключает перемирие с ее противниками. В итальянских портах стали причаливать английские и американские пароходы, выгружать солдат, машины, танки.
Между прочим, эта операция выглядит довольно некрасиво не только с военной, но и с моральной точки зрения. Если бы высадка осуществилась на севере полуострова или хотя бы в районе Рима, то 8 дивизий Кессельринга, стоявшие на юге Италии, оказались бы отрезаны и погибли. В ставке Гитлера это считали само собой разумеющимся – ведь противники не были полными дураками. Вечером 8 сентября упомянутые 8 дивизий уже списали как «безвозвратно потерянные». Кроме того, при высадке на севере силы союзников значительно пополнились бы, вобрав в себя итальянскую армию. Была бы захвачена мощная промышленность Северной Италии, работавшая на Германию.
Но… в штабе Эйзенхауэра было принято иное решение – высаживаться только на южной оконечности полуострова. А Виктор Эммануил и Бадольо даже палец о палец не ударили, чтобы поднять собственные вооруженные силы и развернуть их против немцев. Нет, они панически боялись Гитлера! Объявив о выходе из войны, сразу же сбежали из Рима в Бриндизи! На юг, под крылышко к новым покровителям. Фактически Италия осталась без правительства. А ее многочисленные войска зависли в подвешенном состоянии. С американцами и англичанами вроде бы замирились, но и немцы были вчерашними друзьями, о каких-то боевых действиях против них приказов не поступало. Сидели и ждали, что делать?