Фата-Моргана 2 (Фантастические рассказы и повести)

Лондон Джек

Машина продолжала:

— Я… купить… все… мертвые… люди… на… корабль… дать… металл… золото… вы… любить…

Ольстер скрипел зубами, Элен побледнела. Она пыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле.

— Вот оно — рождение межзвездной дружбы, которую мы надеялись установить, — с горечью сказал Ольстер.

Тут ожил динамик центрального радиоузла:

— Вызываю капитана Ольстера! Излучение впереди! На нескольких частотах, очень интенсивное! Явно передают несколько кораблей, хотя мы не можем выделить никаких сигналов.

В биолабораторию вошел Джек Гэри. Лицо. его было серьезно

и бледно. Он старательно отсалютовал.

— Господин капитан, — начал он, — предыдущий офицер связи считал свою должность выгодной синекурой. За семь лет мы не приняли ни одной передачи с Земли, значит, он ни одной и не ждал. Тем временем сигналы идут — и уже несколько месяцев. Они отправлены с Земли через три года после нашего старта. Дела обстоят так, что парень по имени Коллавей обнаружил, что поляризованная по кругу волна дает узкий луч, сохраняющий свою форму навсегда. Несомненно, они передавали для нас уже несколько лет, и теперь мы принимаем одну из первых передач. Так вот, построена вторая «Адастра», и набирается экипаж… Нет, черт возьми, они набрали его еще четыре года назад! Корабль уже в пути и направляется туда же, куда и мы. Они летят по крайней мере три года и не имеют понятия, что эти дьяволы ждут их! Если даже мы сами взорвем корабль, все равно с Земли прибудет следующий, такой же невооруженный — прибудет затем, чтобы наткнуться на этих тварей, когда уже будет слишком поздно тормозить…

Снова заговорил центральный радиоузел:

— Капитан Ольстер, докладывает вахта. За последние три минуты температура корпуса поднялась на пять градусов и продолжает расти! Что-то закачивает в нас тепло и с бешеной скоростью!

Ольстер повернулся к Джеку и произнес с ледяной вежливостью:

— Гэри, согласись, что нам нет смысла ненавидеть друг друга, все равно мы здесь все погибнем. Так почему мне все время хочется тебя убить?

Впрочем, вопрос этот был чисто риторическим. Услышав три ужасные новости подряд, Элен тихо заплакала. Желая выплакаться, она инстинктивно бросилась в объятия Джека.

4

На самом деле ситуация была даже хуже, чем казалось сначала. Например, внешняя температура корпуса, о которой говорил вахтенный офицер, была показанием общего термометра, усредняющего показания всех наружных термометров. Одного взгляда на таблицу температур было достаточно, чтобы понять: температура задней части «Адастры» была практически нормальной, разогревалась передняя полусфера, направленная в сторону Проксимы Центавра. Однако и она нагревалась неравномерно: точки, возле которых дрожали красные огоньки, группировались близко друг к другу.

Ольстер с каменным спокойствием разглядывал красные огоньки на мониторе.

— Точно посреди нашего диска, видимого из их положения, — холодно констатировал он. — Это, разумеется, должен быть тот флот космических кораблей.

— Господин капитан, — сухо сказал Джек Гэри, — корабль, с которого мы захватили пленников, установил связь на несколько часов раньше, чем мы ожидали. Значит, это наверняка был не один корабль с излучателем коротких волн на борту, а целый флот с разведывательным кораблем впереди. Именно этот корабль сообщил им, что мы расставили ловушку на часть его экипажа, и в результате они открыли огонь!

Ольстер резко бросил в микрофон центрального

радиоузла:

— Эвакуировать сектор Ж90. Он должен быть отделен немедленно, а обитатели его пусть выходят через шлюзы. Эвакуировать также прилегающие сектора, оставив только несущих службу. Всем им немедленно надеть вакуумные скафандры.

Он выключил микрофон и тихо добавил:

— Наружная температура части сектора Ж90 составляет сейчас четыреста градусов. Это температура темно-красного жара. Через пять минут оболочка начнет плавиться, а через час они проделают нам сквозную дыру.

— Господин капитан! — торопливо произнес Джек. — Напоминаю, что они атаковали, поскольку разведывательный корабль доложил, что мы расставили ловушку части их экипажа. Есть небольшая надежда…

— Какая? — зло крикнул Ольстер. — У нас нет оружия!

— Диктограф господин капитан! Теперь мы можем с ними поговорить!

— Великолепно, Гэри! — жестко сказал Ольстер. — Назначаю вас послом! За дело!

Он повернулся на пятке и поспешно выбежал из рубки. Через минуту голос его загремел из динамиков центрального радиоузла:

— Вызываю ракетного офицера! Немедленно доложить по личному видеофону! Порядок аварийный!

Ольстер отключился, но Джек этого не заметил. Он соединился с отделом радиокоммуникации, приказал дать полную мощность на передающий луч и расширить его угол. Он отдавал распоряжения одно за другим, а в перерывах молниеносно объяснял Элен, в чем тут дело.

Она слету поняла его идею. Центавриец в биолаборатории был, разумеется, связан, и в узких щелках, бывших его органами зрения, не удалось прочесть ни искры эмоций. Однако Элен, зная запас слов на карточках диктографа, заговорила в микрофон устройства. Вместо произносимых ею слов из динамика поплыли уханья. Центавриец вздрогнул, потом отозвался, и динамик произнес деревянным голосом:

— Я… говорить… корабль… планета. Да.

Как только из кабины связистов пришло подтверждение готовности ко входу на антенну, скрипучие звуки его наречия заполнили биолабораторию, уходя в эфир на расширенном луче главного передатчика.

В десяти тысячах километров впереди висел в космической пустоте разведывательный корабль центаврийцев. «Адастра» преодолела пространство, направляясь к окруженной кольцами звезде, являвшейся целью самой смелой экспедиции человечества. С расстояния в десять тысяч километров «Адастра» выглядела бы просто точкой, но телескопы центаврийцев могли выделить любую деталь ее поверхности. С тысячи километров она походила бы на игрушку, сплетенную сложной сетью усиливающих элементов.

Однако лишь с расстояния в несколько километров можно было вполне оценить ее размеры. Ее тысяча пятьсот метров диаметра подавляли размерами даже самый крупный из далеких невидимых силуэтов, висящих в пустоте и составляющих вражеский флот, направлявший на «Адастру» смертоносное излучение.

С расстояния в несколько километров можно было также заметить результаты этого облучения. Корпус «Адастры» был сделан из стального сплава; он был твердым и с высоким коэффициентом гистерезиса. Переменные токи, индуцированные с этой стали излучением центаврийцев, разогрели бы даже корпус из меди, стальное же покрытие нагревалось все сильнее. Оно изменило цвет и на участке длиной сто метров светилось красным.