Фатальное свидание с парфюмером
Шрифт:
Шатаясь под воздействием выпитого спиртного, Лаврик вышел из «Усталого путника» и поплелся вдоль по улице. Он был один. Я взглянула на часы, отметив, что время близится к полуночи. Затем покинула машину и последовала за парнем. Ехать за ним было опасно: парень тертый, может заметить слежку, а мне это пока ни к чему. Вот когда он что-то не то сделает, тогда другое дело — можно будет и отловить, предъявить обвинение и допросить с пристрастием. А сейчас нужно быть осторожной.
Сначала двигаясь за Лавриком бесшумно, словно кошка, я через пару кварталов расслабилась, посчитав, что в таком состоянии,
Явно сообразив, что за ним увязался «хвост», парень в миг протрезвел и не только перестал пошатываться, но и обрел невиданную до сего момента прыткость и изворотливость. Он принялся в круговую шататься по округе, выбирая самые сложные участки пути: мусорки, изгороди, щели в заборах и тому подобное. Его тактика была ясна — он хотел избавиться от слежки, то бишь от меня. Но как бы не так. Я-то ведь тоже поняла, что раскрыта, а потому прежние планы сменила на новые и направила все силы на поимку Лаврика. Больше семенить за ним по пятам было незачем, оставалось только догнать и попробовать поговорить.
Перестав держаться от парня на расстоянии и скрываться за углами, я нагло кинулась за ним следом и громко закричала:
— Стой, поговорить надо!
На мою просьбу вор никак не прореагировал, а лишь перешел на бег и рванул в сторону старых построек. Он хорошо понимал, что отыскать его там будет намного сложнее, да и во время погони преследующему ничего не стоит сломать там себе ноги, а то и шею. Чтобы не дать парню добраться до этих развалин, я на бегу закинула свою сумку за плечо и, собрав все силы, кинулась вдогонку.
Постепенно расстояние между мной и Лавриком стало уменьшаться. Он уже начал понимать, что рано или поздно я его нагоню, а потому стал заметно нервничать и чаще оборачиваться назад. Это давало мне еще больше преимуществ, так как из-за постоянных оглядок парень то и дело спотыкался, а значит, замедлял свой бег. В конце концов после очередного поворота головы в мою сторону он попался на том, что готовил мне: не заметив перед собой отпиленной ветки дерева, зацепился за нее ногой и с шумом повалился на землю. Я сделала последний, завершающий нашу гонку прыжок и приземлилась ему на спину.
— Ну вот, я же предупреждала… Мне нужно с тобой поговорить, понял? — тяжело дыша, порадовала я парня. — Если бы не твоя дурь, мы бы сделали это уже давно.
— Черта с два! — отпарировал Дмитрий и, резко выгнувшись, сбросил меня в сторону.
Я торопливо вскочила с земли и приготовилась нанести ему профилактический удар, чтобы парень понял, что сопротивление бесполезно, но он уже успел достать откуда-то небольшой складной ножичек и, ехидно так улыбаясь, помахивал им в воздухе. Это немного меняло положение вещей, так как теперь я стала ждать, когда первым нападет он. В таком случае мне было бы намного проще поймать руку, в которой находилось холодное оружие, и обезвредить противника.
— Ну, ты же с ножом, а чего медлишь? —
— Жду, когда одумаешься, — улыбнувшись в два ряда белых зубов, откликнулся Дмитрий.
— Обещаю, что этого не случится, так что можешь начинать, — продолжала подталкивать его к действиям я. — Ну, чего ждешь? Или боишься?
Последние слова сыграли решающую роль, и Лаврик наконец-то решился нанести удар. Он с силой оттолкнулся от земли и прыгнул в мою сторону, замахнувшись ножом. Я мгновенно рассчитала, куда направлена его рука и, едва он «приземлился» по соседству, тотчас же схватила его за запястье, со всей силы сжав его. Издав болезненный стон, парень расцепил кулак, и нож со звоном упал на асфальтовую поверхность. Не давая Дмитрию опомниться, я с силой двинула его коленом в живот и повалила на землю. Оставлять противника на ногах было слишком опасно, потому как он был гораздо выше меня и вовсе не хил.
Упав на асфальт, Дмитрий торопливо откатился в сторону, понимая, что я сейчас снова навалюсь на него и сделаю попытку скрутить руки. Но встать он не смог, так как я успела присесть рядом и ударила его кулаком по ребрам, так что ни защититься, ни отстраниться он не успел. После удара парню и вовсе стало не до хитростей — был занят тем, что приводил свое дыхание в норму. А я, воспользовавшись моментом, резко перевернула его на живот, придавила коленом к земле и стала заламывать руки.
— Ты кто такая? Чего тебе надо? — стараясь отделаться от моей цепкой хватки, недовольно ворчал Лаврик.
Отвечать мне не потребовалось, так как после того, как я все же завернула обе его руки за спину и, на ощупь найдя в сумке наручники, сцепила ими кисти, парень сам вздохнул:
— Ну вот, я так и знал. Вы, менты поганые, следить вообще не умеете.
— Да неужели? — пнув Лаврика коленом в ребра, ехидно переспросила я. — А кто тебе сказал, что за тобой вообще следили?
— Сам понял, — огрызнулся Лаврик.
— Значит, не так понял, я наблюдала, — продолжила я. — А это разные вещи.
«Ага, особенно когда не желаешь признаваться в том, что тебя раскусили, — съехидничал надо мной мой внутренний голосок. — Умный ход, Танечка».
Никак на это замечание не прореагировав, я осторожно встала со спины парня и, взявшись за наручники, потянула его на себя. С недовольным покряхтыванием Лаврик встал сначала на колени, а затем и на обе ноги. Когда же он повернулся ко мне, то произнес:
— Ну и о чем будет разговор? Опять небось в чем-нибудь меня обвинить хотите, да? Только фигушки, сначала доказательства предъявите, а потом и хватайте, бездари.
— А ты, я вижу, самоуверенный, — усмехнулась я в ответ. — Думаешь, милиции зацепиться не за что? Ну и зря так думаешь. Тебя вот, например, во время последнего ограбления на видеокамеру записали. Как тебе это?
— Врешь, — не поверил мне Лаврик. — Я всякую такую фигню за километр чую, не было там ничего. — Потом хитро сощурился и, с минуту подумав, продолжил: — Что, на понт взять хочешь? Думаешь, попался дурак неотесанный? Нетушки, не пройдет. Снимай свои железки.
— Ух ты, какой важный, — отстраняясь от парня и наводя на него свой пистолет, произнесла я. — Любишь покомандовать?