Фатима. Дар
Шрифт:
– В Шарван, к тете Зибейде. Маминой сестре. Мама пошлет ей весточку, и она будет нас ждать. Тетя Зибейда тоже знахарка. Будешь ей помогать, и ей помощь и тебе работа. Нам бы только караван найти, который туда идет.
– А что будешь делать ты?
– Пока не знаю. Может, тоже останусь. А может, домой вернусь.
Какое-то время они ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.
– Когда же ты все так подготовить успел? – снова заговорила Фатима.
– Я давно все спланировал. И мне отец помогал. Сейчас доедем до караван-сарая, покушаем, и я тебе все расскажу.
Во дворе караван-сарая было шумно. Стояло много верблюдов
Людей внутри тоже было много. Кое-как найдя свободный столик, Фатима и Кямран уселись. Девушка никогда не была в таком месте и с таким большим количеством незнакомых мужчин вокруг. Она то беззастенчиво разглядывала всех подряд, то опускала взгляд, понимая, что все это не для ее глаз: молодые, и не очень, мужчины сидели в расслабленных позах, вороты рубах были открыты, оголяя волосатую грудь, чалмы были сняты.
– Что опустила… опустил глаза в пол? Смотри, как ведут себя мужчины, – усмехнулся Кямран.
Кебабчи принес им ароматные люля на шампурах, посыпанные зеленью, луком и гранатовыми зернами.
В животе заурчало. Фатима давно толком не ела, но и набрасываться на еду тоже не хотела.
Рядом положили свежий хлеб, испеченный в тандыре 2 .
Когда первый голод был утолен, Кямран начал рассказ:
– Мне сразу не понравилась идея дяди Али. Он, оказывается, давно это затеял. Мог бы своих дочерей отдать, да только Касум бей хотел совсем юную деву, чтобы во всем покорна и послушна была. И обещал хороших выкуп за невесту, и дядя Али захотел, видно, поживиться. Ему за сводничество тоже хороший куш достался. Но он все обставил так, будто нам самим это очень нужно. Ты же видела, что мама чахнет, и не может принимать много больных. Положение с деньгами у нас не очень. Вот дядя Али и уговорил отца выдать тебя за очень богатого бейа, чтобы финансовое положение улучшить. Маме сейчас покой нужен. Родители, зная, что ты вскоре покинешь отчий дом, старались освободить тебя от домашних дел, чтобы ты наслаждалась жизнью.
2
тандыр – куполообразная печь, с отверстием наверху. Используется для приготовления, как хлеба, так и блюд из мяса и птицы.
– Так вот почему меня перестали нагружать работой! А что же теперь будет, когда я сбежала? – приложила Фатима руки к лицу.
– Сбежал, – поправил ее Кямран. – Это мы с отцом и обговаривали. Он скажет утром, что ты сбежала со своим возлюбленным…
– Нет у меня никакого возлюбленного.
– А ты представь, что есть, – грозно заявил парень. – А я бросился тебя искать. Вот и получится, что никто не заподозрит, что мы с тобой вдвоем сбежали, – улыбнулся он. – Хитро?
Но ответить она не успела. Во дворе послышался шум и в помещение внесли кого-то в импровизированных носилках из плаща.
Глава 5
– Дайте дорогу! Пропустите! – кричал один из парней, нёсших «носилки». – Есть здесь знахарь? Кто-нибудь, помогите.
– В чем дело? – спросил хозяин караван-сарая, подходя к вошедшим.
– Его укусил пустынный скорпион. Помогите, пожалуйста. Он очень знат… – оборвал он сам себя на полуслове, – хороший мой друг.
Фатима вскочила.
– Сядь! –
– Но я могу помочь.
– Не забывай, ты теперь парень.
– Значит, не знахарка, а знахарь, – тихо сказала она и громко крикнула: – Я знахарь.
Все обернулись на явный девичий голос. Фатима, чуть прокашлялась и произнесла чуть грубее, пробираясь к пострадавшему:
– Знахарь я.
Она склонилась над раненным. Юноша совсем молодой, не на много старше ее самой. Смуглая кожа, казалась бледной, темные чуть вьющиеся волосы слиплись от пота и прилипли ко лбу.
Кямран подошел следом, но друг раненного толкнул его в грудь, отстраняя.
– А ты кто?
– Это мой младший брат, – сказал он, указывая на Фатиму.
Она тем временем хотела закатать рукава, но вспомнив про рисунки на руках, спустила их пониже. Однако этот жест не остался незамеченным одним из сопровождающих раненного.
Фатима провела руками над телом.
– Куда укусил скорпион? – спросила она, как можно более грубым голосом.
– В ногу, – бросил друг раненного, скрестив взгляды с Кямраном. – И как зовут твоего брата?
– Кямран… – начала Фатима, подумав, что парень задал вопрос ей.
– Имран, – закончил Кямран, почти одновременно, – Имран.
– Имран? – приподнял бровь парень. – А тебя?
– Кямран.
– Кямран, Имран. Богатая фантазия у родителей.
– Родителей не трогай! – чуть не рычал Кямран, переводя испепеляющий взгляд на Фатиму.
Она, тем временем, не обращая внимания на грозные взгляды брата, сосредоточилась на ране. Кто-то из сопровождающих раненного помог ей открыть ногу, распоров штанину ножом и оголяя икру пострадавшего.
Фатима никогда не помогала маме лечить мужчин, но мужское и женское тело тут ничем не отличается, так ведь? От волнения ладони, которыми она водила над ногой, чуть вспотели, но тут кончиками пальцев она ощутила бег крови.
Да! Она явно ощущала, как бежит по венам кровь и как разносит по телу… яд. Доберется до сердца и жизнь юноши оборвется. Нельзя этого допустить!
Каким-то невероятным образом она ощутила, что может заставить кровь течь обратно, совсем немного и только отравленную. Она повела рукой от бедра к икре, где была рана, и кровь стала пульсирующей струйкой выбиваться из укуса.
– Что он делает?! Фархад же истечет кровью! – бросился к раненному его друг. Тут настала очередь Кямрана его сдерживать, перехватив за локоть.
– Мой брат знает свое дело. Отравленная кровь должна выйти из тела.
Фатима ощущала, что кровь, в которой смешался яд, выходит и выходит. Но этого мало. Яд уже проник в мышцы. Тогда она прикрыла глаза и стала водить купами по кругу, собирая жидкий яд и заставляя его выйти вместе с потом из пор на коже юноши.
У основания волос вокруг укуса и выше по бедру, выступила черная жидкость.
– Кажется, все, – сказала Фатима, еще несколько раз проведя руками над ногой раненного. – Дайте платок или тряпку. Принесите воды.
Друг раненного спохватился и стал давать указания остальным мужчинам, которые пришли с ним. Вскоре у Фатимы была и вода и чистые тряпки. Она обмакнула одну из них в воду, и стала тщательно вытирать яд с ноги. Проделав эту процедуру несколько раз разными тряпками, она попросила сжечь их, так как на них остался яд. Но предостерегла, чтобы дым этого огня никто не вдыхал, так как испарения тоже могли содержать ядовитые вещества. Это было тут же исполнено.