Фаворит. Книга вторая. Его Таврида. Том 4
Шрифт:
– С такой армией, – сказала она, – можно перекокать все горшки в Европе… Думаю, наследник «Ирода» кубышку-то его быстренько растрясет! Когда человек до седых волос ожидает власти, он приходит к ней обязательно идиотом, очень много о себе воображающим… Я боюсь, – призналась Екатерина, – что этот пентюх вообразит себя великим, как и его дядя! Кстати, – спросила она, – а где ныне король польский?
– С пани Грабовской гостит в Несвиже.
– Охота ему на старости лет по болотам мотаться…
Пришло письмо от Потемкина: в эту весну край обезопасен от поветрий и лихорадок
– Враги светлейшего говорят, что там голая пустыня, а все ваши денежки он на забавы ухнул. Надо ехать, чтобы спасти престиж друга моего… Составь хороший «бульон», – велела она, – в котором ты от имени моего зови императора Иосифа, чтобы сопровождал меня до краев таврических.
– Хорошо бы звать и короля польского!
– С ним погоди… Так ли он нужен нам?
– Ваше величество, – ответил Безбородко, – но совместное путешествие в Тавриду только с императором Иосифом II может вызвать бурный гнев в Серале турецком…
– Согласна! Но император Иосиф, боясь моих политических чар, тужится ныне, тайком от нас, вернуть себе доверие кабинета прусского. В этом случае есть один способ – схватить его за фалды и тащить на ту дорогу, которую мы избрали… Занимайся своим делом. Я буду у себя в библиотеке.
В библиотеке ее ожидала молодая принцесса Зельмира, имевшая несчастье быть женою принца Вюртембергского. Екатерина поначалу выразила ей свое женское сочувствие:
– Признаться, я не люблю семейных сцен, в которых трудно найти виноватых, но ваши синяки слишком красноречивы. Однако ваш муж и брат моей невестки утверждает, что он вас больше не бьет.
– Это верно, что после сцены в Выборге он меня пальцем не тронул. Теперь меня сечет плетью его адъютант – майор Ганс Герздорф, а мой муж при этом только присутствует.
– Очень мило со стороны поклонника Руссо! Впрочем, я вас утешу: майор Герздорф уже посажен мною в Шлиссельбургскую крепость как шпион прусского короля… Отвечайте без промедления: что вам известно о сношениях прусского посла Кёллера, заменившего Гёрца, с моим сыном и вашей снохою?
Принцесса Зельмира испугалась:
– Я боюсь мести мужа.
– Он будет выслан мною как шпион шведского короля. Говорите же, каким образом он с ними сошелся?
– Через масонские ложи ордена Розенкрейцеров, во главе которых – герцог Зюдерманландский, брат короля шведского.
– И командующий шведским флотом?
– Да. Теперь я вспоминаю обед в Павловске…
– Кто присутствовал? – сразу напряглась Екатерина.
– Мой муж, я, прусский посол, моя сноха и ваш сын…
– Какие разговоры велись в этой банде?
– Сначала обсуждали дела масонские, затем ваш сын Павел выражал самые горячие чувства верности прусскому дому. Он сказал Кёллеру, что Потемкин готовит три армии и два флота. Две армии и флот Черноморский – против Турции, а одну армию и флот Балтийский – против Швеции и… Пруссии.
Екатерина не показала виду, что поражена точностью этой информации, и спросила даже небрежно, вскользь:
– Как воспринял эту новость прусский посол?
– Кёллер сказал: России не удастся вести только одну войну.
– А сколько же?
– Сразу три: с Турцией, со Швецией и…
– С кем еще? Вы не бойтесь – договаривайте.
– И еще с Польшею.
– Благодарю вас… Вы останетесь у меня и можете занять комнаты в Эрмитаже, а потом я укрою вас от мести родственников в таком месте, где вы сможете безмятежно наслаждаться счастьем молодости [3] . Но пока вы проживаете в моем Эрмитаже, я прошу вас вспомнить все, что слышали и что видели…
3
Много позже по делу «принцессы Зельмиры» возникла бурная полемика между историками кайзеровской Германии, защищавшими политику русского Кабинета. Зельмира была укрыта Екатериной II в замке Лоде (в Прибалтике), где и скончалась при загадочных обстоятельствах. Уже в нашем веке была вскрыта ее усыпальница, причем в гробу женщины обнаружили скелетик новорожденного младенца.
Екатерина вернулась в кабинет к Безбородко:
– Очень тяжелый багаж тащит Россия на своей шее.
– Вы расстроены? Что-нибудь узнали?
– Ничего нового. Но следует перехватывать на границе всех курьеров, бдительно следить за делами в Варшаве, тщательно перлюстрировать всю берлинскую почту…
Безбородко потратил ночь на расшифровку темных выражений в письмах цесаревича Павла к принцу Фридриху-Вильгельму.
– Мне стало ясно: maitre Gren – это ваш сын, под словом «Палац» скрывается вопрос о захвате Данцига пруссаками. Тут очень много масонских выражений, и не все мне понятно.
– Моего сына так и тянет в ложи герцога Зюдерманландского… Это проклятое масонство есть сущая язва рода человеческого!
Безбородко доложил: из Калуги перехвачена секретная переписка бывшего хана Шагин-Гирея, который сносился с турками в Анапе и ногайскими мурзами в Тамани.
– А зачем нам иметь при себе лишнюю хворобу? – вдруг сказала Екатерина. – Если его поганой светлости прискучило жить на моем иждивении, так пускай переберется на хлеба Турции…
Безбородко между делом сообщил ей, что князь Потемкин все-таки покупает украинские поместья князей Любомирских.
– Странные дела! – удивилась Екатерина. – Я, императрица, не могу достать двух миллионов. А мой верноподданный вынимает их из кармана. Может, и правы люди? Я привезу Иосифа в Тавриду, и мы оба, как два последних дурака, будем рассматривать из окошек кареты безжизненную пустыню. Возможно ли такое?
Решительно она миновала комнаты канцелярии, вернулась в свои покои, давно желая поговорить с фаворитом Ермоловым.
– Видит бог, – сказала она, – как мирно и спокойно продлевалось наше содружество. Но вы должны понять меня! Я женщина не первой свежести, а вы еще молоды и преисполнены сил. Я очень устала. Давайте мирно и тихо расстанемся, чтобы остаться добрыми друзьями. Чтобы вам не было без меня скучно, я предлагаю вам деньги для увлекательного путешествия по Европе.