Файролл. Квадратура круга. Том 2
Шрифт:
– Ты меня не тронешь, – натянув на лицо улыбку, первым нарушил молчание Ерёма. – Договор есть договор.
– Когда я их придерживался? – весело и безмятежно ответил ему Валяев, стягивая с плеч жилет, опутанный проводами, в котором он славно провел время в зале с лазерными «пострелушками», – И потом – любое соглашение заключается исключительно для того, чтобы быть нарушенным. Так или иначе, в том или ином виде, так было, есть и пребудет вовеки. Тебе ли этого не знать, мой закадычный враг?
– Не здесь и не сейчас, – упрямо сказал Ерёма. – Наши слуги – да, они могут убить
– Интересно, мы тоже слуги? – вдруг спросила Шелестова – Шеф, как думаете?
Собеседники дружно глянули на девушку; та, заметив это, грациозно подбоченилась.
– Какая языкастая, – заметил Ерёма.
– Валькирия, – причмокнул Валяев, щёлкнул пальцами; Жилин мигом схомутал Елену и утащил на диван, приговаривая: «Не лезь в чужие дела, целее будешь». – Но мы отвлеклись. Ты говоришь: «договор». Хорошо, пусть так. Но что ты тогда делаешь здесь, близ нашего человека? Почему ранее угрожал его жизни? Почему создавал для него такие ситуации, в которых он рисковал головой, если не сказать больше? Разве это в рамках правил?
– Не вижу никаких противоречий, – Ерёма снова улыбнулся. – Лично я не делал ему никаких предложений, не принуждал к сотрудничеству, не заставлял лгать или предавать. Харитон Юрьевич, ведь не было такого?
– Лично вы – нет, – признал я. – Но вот ваш патрон…
– А за него я ответственность не несу, – перебил меня он.
– Схоласт, – с омерзением произнес Валяев. – Причём недоделанный. Все твои речи шиты белыми нитками на живую, и я бы мог…
– Мог, но не станешь, – с удовлетворением подытожил Ерёма. – Ты не посмеешь пойти против своего господина, и я это знаю, в том и состоит наше главное отличие. Если я верю в свою правоту, то иду до конца, невзирая на то, что мне может грозить. А ты всегда размахиваешь руками, сыплешь словами и угрозами, строишь невыполнимые планы, но в последний момент прогибаешься под сложившуюся ситуацию, не желая навлечь на свою голову какие-либо бедствия. Как тогда, в Рокруа, когда ты…
– Заткнись! – прорычал Валяев. – Или я изменю своим правилам, клянусь семью вратами и семью ключами!
– И то, – покладисто согласился Ерёма. – Не стоит беспокоить спящих в гробницах, как говаривали в Вавилоне. Думаю, мы закончили нашу с тобой беседу. А теперь – изыди, мне надо поговорить вот с этим человеком, это моё право, и я им воспользуюсь. И отзови своих псов, они пугают друзей господина Никифорова.
– Не раньше, чем это сделаешь ты, – упрямо прорычал Валяев. – Ну же, пусть первый шаг будет твоим. Тем более что так у вас принято.
– Почему нет? – не стал спорить Ерёма.
А ведь в этой ситуации он выглядит более выигрышно, чем мой работодатель. Тот только суетится и обещает, но не более того. Ерёма же харизматичен, не отнять.
При этом бесят оба. Глаза бы мои их не видели.
Красивая девушка картинно поставила пистолет на предохранитель, текучим жестом убрала его под мышку, где он был совершенно незаметен, и взялась за шар. Её спутники последовали
– Стрелять не станут, – задушенно сообщила с дивана Шелестова. – Не быть нам героями криминальной хроники.
– И шут с ней, – подала голос Вика. – Зато и в прозекторской прописываться не придётся. Уже неплохо.
– Я там как-то раз побывала, – пискнула Таша. – Там холодно и формалином пахнет. Меня потом стошнило!
– Тебя стошнило от того, что ты жрёшь восемь раз на дню, – резонно возразил ей Жилин.
– Истинно так, – подтвердил Петрович. – А пепельницу можно попросить?
– Теперь я понимаю, Киф, почему ты на работу не каждый день ездишь. Эту трескотню больше получаса выдержать невозможно, – неожиданно спокойно сообщил мне Валяев. – Но, с другой стороны, с такими друзьями не скучно.
– Что да – то да, – признал я. – И когда мы в конце концов окажемся все в одной палате, то тогда и наступит конец света.
– Вынужден вас расстроить, конца света не состоится, – развёл руки в стороны Ерёма. – Это убыточное предприятие. Совершенно нерентабельное. Причём для абсолютно всех заинтересованных лиц.
Валяев рассмеялся, но глаза у него при этом были такие, что у меня мороз по коже прошёл. Наверное, так смотрит кобра перед атакой – холодно, расчётливо, заранее получая удовольствие от предстоящего убийства.
– Шутка, – хлопнул в ладоши Ерёма. – Конечно, это шутка. Кто знает промысел высших сил? Никто. Не дано нам, смертным, постичь планы и мудрость тех, кто создал этот мир.
– Зато мы, смертные, придумали атомную бомбу, – усмехнулся я. – Две-три почти синхронно нажатые красные кнопки, и лет через двадцать до промысла высших сил уже никому не будет дела, кроме разве что тараканов. Остальные все вымрут. Кто от радиации, кто от ран, кто от голода, а остальных добьёт ядерная зима.
– Ты назвал меня «схоластом»? – почти весело спросил у Валяева Ерёма. – Ну-ну.
– У тебя пять минут, – буркнул тот. – Киф, жду тебя у входа.
– Не жди, – отозвался я. – У нас мероприятие и незаконченный турнир. Доиграю – приедем. Не дело ребят бросать.
– Охота тебе на их вопросы отвечать? – передёрнул плечами Валяев. – Задолбают ведь.
– Лучше здесь и теперь, чем они потом всякой ерунды напридумывают, – привстав, негромко объяснил ему я. – Дешевле выйдет.
– Тебе видней, – отмахнулся он. – Как приедешь – ко мне загляни. И лишнего не болтай.
Повернувшись на каблуках, он покинул клуб, за ним потянулись те, кто раньше изображал посетителей.
А быстро он среагировал на сигнал Ватутина. Ерёма – ладно, у него всё было спланировано, не удивлюсь даже, что и этот клуб почти пуст был неспроста. Но скорость Валяева впечатляет. Что там времени было? Всего ничего.
В словесном единоборстве победил Ерёма, но моего нанимателя все равно есть за что уважать. Гад он, конечно, но иногда бывает очень крут.
– Так что вам нужно? – осведомился я, как только Валяев покинул зал.
– Мне? – Ерёма поморщился, глянув на недоеденный кусок пиццы – Ничего особенного. Просто хотел дать один совет.