Фаза ингибиторов
Шрифт:
– Может, мне лучше вернуться в капсулу?
– Ну, это уж точно ни к чему. Но жизнь тебе, вероятно, предстоит более тяжелая, чем та, которую ты знала на Приюте. У нас достаточно примитивная медицина, мы обходимся ограниченной диетой, хотя она вполне удовлетворяет наши потребности. В не самые лучшие годы мы вынуждены вдвое сокращать норму, будто у нас и без того мало проблем. В Солнечном Доле уже двенадцать лет не рождаются дети.
– Если так, вы долго не продержитесь.
– Да, нам не так уж много лет осталось.
–
– Своих нет. Но у моей жены есть дочь от прошлого брака. Ее зовут Викторина. Она дорога мне так же, как если бы была родной.
– А жену как звать?
– Николя. – Я слегка напрягся, поскольку рассчитывал на разговор о нашей гостье, а не о моей биографии. – Брианна, помнишь, о чем я тебя спрашивал в прошлый раз? О двух людях – возможно, участниках вашей экспедиции.
Она снова нахмурилась, отчего на лбу образовались симметричные ямочки.
– Я пыталась вспомнить, но мне все еще трудно сосредоточиться. Может, расскажешь чуть больше о том, что знаешь?
Я положил на койку принесенную плоскую, размером с книгу коробочку с потрепанными краями. Достал из нее складную доску с отверстиями и мешочек с разноцветными фишками.
Брианна взглянула на меня с таким восхищением, будто я высыпал на простыню перед ней настоящее сокровище.
– Ты принес игру! Любишь играть? Я люблю.
– Пришлось послать человека за ней ко мне домой. Я предположил, что если ты сосредоточишься на чем-то, легче будет вспомнить.
Я расставил два комплекта цветных фишек на начальные позиции, а затем объяснил крайне элементарные правила.
– Я поняла, Мигель. Не так уж сложно. Думаю, можно сыграть прямо сейчас.
– Партию для разминки?
– Как скажешь.
Я позволил ей сделать первый ход и с легкостью разыграл дебют. Игра была простая, но это вовсе не означало, что в ней нет никаких хитростей; всевозможные ловушки и тонкости подстерегали на каждом шагу. Пока мы по очереди делали ходы, я подводил разговор к тому, что беспокоило меня – собственно, всех нас – с момента спасения Брианны.
– Я спрашивал тебя, что произошло перед взрывом. Ты не вспомнила, но, возможно, тебе поможет, если я объясню, в чем проблема.
– Объясни.
– Наши корабли летели навстречу друг другу со скоростью несколько тысяч километров в секунду, два с лишним процента от скорости света.
– Не так уж и быстро.
– Для межзвездных кораблей вроде «Тишины в раю» – да. Но это очень быстро для любого, кто пролетает через звездную систему. После взрыва твоя капсула должна была продолжать движение примерно с той же относительной скоростью, что и корабль, плюс-минус погрешность. Но почему-то ее скорость оказалась намного ближе к скорости моего корабля. Да, мне потребовалось время, чтобы поравняться с тобой, но в этом не было ничего трудного.
– Значит, мне повезло.
– Воистину повезло.
Игра продолжалась. Моя противница сделала несколько предсказуемо неудачных ходов в дебюте, но теперь наверстывала упущенное, начиная меня теснить. Быстро учится, подумал я. А может, ей просто не требовалось учиться этой игре.
– Есть еще одна странность, Брианна. Каким-то образом ты сумела послать моему кораблю сигнал бедствия. Но больше ни один из наших приемников его не получил.
– Возможно, они работают не столь хорошо, как вам бы хотелось.
– Или тебе удалось обнаружить мой корабль и нацелить на него очень узкий луч связи.
Она оторвалась от раздумий – должно быть, любой вариант очередного хода давал ей преимущество, – и на лице отразилось недоумение.
– Похоже, ты не вполне мне доверяешь.
– Я хочу тебе доверять, – сказал я. – Это нормально, когда рискуешь жизнью ради чьего-то спасения – а я рискнул жизнью всех нас, когда не расстрелял тебя на месте. Но с тобой все не так просто. – Я помедлил. – Говоришь, заметила, как мигнул свет? Это две наши пушки выстрелили за горизонт кинетическими снарядами.
– Зачем?
– Чтобы кое-что сообщить паре скафандров, которые шагают в нашу сторону по поверхности Михайлова Дня. – Я внимательно наблюдал за реакцией Брианны, надеясь, что в ее безупречной броне появится хоть малейшая трещина. – Насколько мы поняли, внутри этих скафандров пусто. Вряд ли может быть совпадением, что вы все одновременно прибыли на Михайлов День. Те скафандры наверняка с «Тишины в раю», как и ты, и они, как и ты, наверняка знают о нас больше, чем нам хотелось бы. Ты знала о моем корабле. А эти скафандры знают местоположение Солнечного Дола.
– И что вы собирались им сообщить?
– «Стоять. Не приближаться, пока не объявите о своих намерениях».
– Думаешь, это их убедит?
Я ответил не сразу:
– Меня больше беспокоит, что окажется внутри этих скафандров в будущем.
Мы сделали еще по несколько ходов. Мои шансы на ничью, не говоря уже о победе, уменьшились до чисто теоретических.
– Собственно, как ты себе это представляешь? Думаешь, кто-то залезет в эти скафандры и куда-то пойдет?
– Не знаю. Сейчас я изо всех сил стараюсь не исключать любой возможности.
– Ответ верен.
– То есть?
– То есть в данный момент тебя настолько занимают мысли о том, имею ли я какое-то отношение к этим скафандрам, что ты весьма разумно оставляешь вопрос открытым.
– Мне ничего не остается, как сделать определенный вывод, – сказал я, глядя на нее с легкой тревогой. – У тебя есть друзья, которые послали тебя к нам и которые должны забрать тебя обратно?
– Думаю, если бы у меня были друзья, я бы их помнила.
Игра подходила к концу. Хотя я мог потянуть еще несколько ходов, это лишь отсрочило бы неизбежное.