Фазы гравитации
Шрифт:
Аудитория бешено зааплодировала. Неврастеничка сложила руки и сквозь шум восславляла Христа, раскачиваясь взад-вперед на кресле. Гэвин улыбнулся и тактично сделал вид, что смущен. Бедекеру вспомнился обломок «оранжевой руды», который они с Дейвом взяли у Холмов Мариуса. Согласно пробам аргона-39 и 40, обломок троктолитовой брекчии имел возраст 3,95 миллиарда лет.
– Извечная проблема теории эволюции в том, что она идет вразрез с научными методами, – начал Гэвин. – Человеческая жизнь скоротечна, а посему ученые лишены возможности лично наблюдать пресловутые механизмы эволюции, которые так рьяно постулируют. Геологические данные тоже вещь спорная.
– Да-да, – с энтузиазмом закивал ведущий.
– Восславим Христа! – поддакнула его супруга.
– Наука не в состоянии ответить на наши вопросы, – продолжал Гэвин, – человеческий интеллект, увы, несовершенен.
– Как точно подмечено! – умилился ведущий.
– Восславим Христа! – откликнулась его супруга. – Да явит Он истину!
– Аминь! – заключил Бедекер и вырубил телевизор.
После ужина, за несколько минут до наступления темноты, на опушке появились гости. Сперва двое парней, сгибающиеся под тяжестью рюкзаков с привязанными сверху алюминиевыми треногами. Не обращая ни на кого внимания, парни скинули ношу и установили треноги. Из рюкзаков извлекли поролоновые прокладки и две шестнадцатимиллиметровые кинокамеры.
– Только бы успеть засветло, – пробормотал толстяк в шортах.
– Успеем, – заверил его приятель, высокий рыжеволосый детина с реденькой бородкой. – Если только кое-кто поторопится, а уж «Tri-X» свое дело знает.
Парни прилаживали камеры к треногам, выжидающе посматривая на дорогу, откуда только что пришли. Высоко в небе, паря в не остывших еще воздушных потоках, ястреб издал ленивый крик. Последний луч солнца на миг позолотил распахнутые крылья, и на землю опустились сумерки.
– Интересно, в чем дело… – Гэвин доел тушенку и начисто облизал ложку. – Я специально выбрал старый маршрут со стороны Симаррон-Крик, по которому почти никто не ходит.
– Им бы поторопиться со съемкой, – заметила Мэгги. – Скоро стемнеет.
– Кто будет печь зефирки на костре? – спросила Диди.
В сумраке елей послышалось шуршание – к опушке медленно, но верно приближался третий гость, на сей раз с ношей посерьезнее. Тоже молодой, он выглядел старше парочки с камерами. Рваные шорты цвета хаки и массивные ботинки, голубая хлопковая рубашка промокла от пота. На спине он тащил огромный синий рюкзак с привязанным к нему длинным свертком в красно-желтом парусиновом чехле. Какие-то палки длиной не меньше четырнадцати футов выпирали футов на шесть из-за согнутых плеч «носильщика» и еще на столько же волочились в пыли. Длинные темные волосы парня разделял посередине пробор, взмокшие пряди завивались, обрамляя высокие скулы. Когда тот подошел ближе, Бедекер разглядел глубоко посаженные глаза, острый нос и короткую бородку. Ни дать, ни взять, актер в роли Христа, восходящего на Голгофу.
– Отлично, Люд, мы успеваем! – завопил рыжеволосый. – Мария, шевелись, пока светло!
В полумраке тропы показалась коротко стриженная узколицая брюнетка в шортах и открытом топе на пару размеров больше. Брюнетка тоже несла рюкзак. Когда бородач устало опустился на одно колено, она быстро подскочила к нему, отстегнула лямки и скинула длинные чехлы на землю. Послышался характерный лязг металла. Бородач, казалось, был не в силах шелохнуться и продолжал стоять, опустив голову и упираясь рукой в колено. Брюнетка по имени Мария подошла и ласково погладила его по затылку.
– Супер, мы молодцы! – радовался толстяк. – Теперь займемся этими долбаными палатками.
Пока троица разбивала лагерь, бородач так и не двинулся с места.
– Чудные какие-то, – шепнула Мэгги.
– Наверное, снимают документалку, – предположил Гэвин.
– О чем, интересно… – задумалась Мэгги.
– А как же зефирки? – всполошилась Диди. – Надо настругать веточек для жарки, пока не совсем темно.
Том-младший затравленно оглянулся на лесную чащу.
– Я помогу, – вызвался Бедекер, вставая и потягиваясь.
Над восточным хребтом зажглись первые звезды, быстро холодало. На другом конце лужайки троица гостей поставила две маленькие палатки и в сумерках собирала хворост. Один только Люд, как все звали бородача, сидел молча, по-турецки поджав ноги, едва различимый во мраке.
В Денвер Бедекер добрался к вечеру среды. Там у Гэвина была контора, а жил он в Боулдер-Сити, на двадцать миль ближе к горам. С ближайшей заправки Бедекер позвонил приятелю домой. Трубку взяла Диди. После бурных восторгов и категоричного «Никаких гостиниц, Дик! Остановишься у нас» она предложила ему заехать к Тому на работу, сообщив телефон и адрес конторы.
Евангелистское общество Гэвина под названием «Апогей» размещалось на втором этаже трехэтажного здания банка на Ист-Колфакс-авеню, в паре миль от центра города. Припарковавшись, Бедекер отправился по указательным знакам «ТУДА» с нарисованным пальцем и постерам, гласящим «В ИИСУСЕ ОБРЕТЕШЬ ОТВЕТ» и «ГДЕ БУДЕШЬ ТЫ, КОГДА АНГЕЛ ВОСТРУБИТ?»
В просторном офисе обреталось несколько молодых людей в строгих костюмах и с манерами, консервативность которых поразила даже старомодного Бедекера.
– Чем могу помочь, сэр? – обратился к нему юноша в белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и черном галстуке. И это несмотря на страшную духоту – кондиционер в офисе то ли не работал, то ли просто отсутствовал.
– Я к Тому Гэвину, – начал Бедекер. – Мы договаривались…
– Дик! – воскликнул Гэвин, появляясь из-за перегородки.
Бедекер успел оценить прекрасную физическую форму приятеля и уже протянул руку, как тот вдруг стиснул его в объятиях. Бедекер опешил. Кто-кто, а Том Гэвин никогда не был поклонником лобызаний. Помнится, он ни разу не обнял жену на людях.
– Отлично выглядишь, Дик! – заметил Гэвин, стиснув его предплечье. – Господи, как я рад тебя видеть!
– Я тоже, – улыбнулся Бедекер, немало польщенный, но чувствуя себя несколько скованно. После повторных объятий Гэвин провел его в свою «конторку», огороженную четырьмя ширмами. Теплый воздух наполняли офисные звуки. Откуда-то раздавался женский смех. Одну из стен украшали фотографии в рамках: ракета «Сатурн V» в ночи на мобильной стартовой платформе, командный модуль «Перегрин» над сияющим краем лунного диска, групповой снимок команды в скафандрах, луноход «Дискавери» на орбитальном спуске и наконец снимок с автографом Ричарда Никсона, где президент пожимает Тому руку на церемонии в Розовом саду Белого дома. Точно такие же или почти такие же фотографии висели у Бедекера в офисе и в холостяцкой берлоге без малого двенадцать лет. Словом, стандартные рекламные снимки НАСА. В подборке Гэвина не хватало лишь кадра, сделанного с лунохода, где Бедекер и Дейв Малдорф, неотличимые друг от друга в громоздких скафандрах, отдают честь американскому флагу на фоне белых холмов кратера Мариуса.