Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса
Шрифт:
Растерялись все. Как простые люди, так и государственные служащие. События января 1565 года привели к остановке работы всего правительственного аппарата. Тем более что, отправляясь в поездку, Иван одновременно наложил на бояр и приказных людей опалу, отстранив от исполнения обязанностей. Деятельность государства оказалась «парализованной» [91] .
Безусловно, царь рисковал. На трон могли возвести его собственного наследника. И это не самый плохой вариант, поскольку при сыне Иване Грозный остался бы регентом. В худшем случае (и это более вероятно) двоюродного брата В. А. Старицкого.
91
Флоря Б. Н. Иван Грозный. – М.: Мол.
Тем не менее проект, видимо, составляли отнюдь не глупые люди (чувствуется знакомая рука), и расчёт оправдался. Народные волнения достигли своего пика, после чего переросли в бесконечные паломничества к владыке Афанасию, в руках которого сосредоточилось все управление, с уговорами стать ходатаем перед государем. Одновременно с обличающим письмом, Иоанн передал и второе – простому люду. Грозный говорил о невиновности народа, по сути обращаясь за поддержкой, перечислял «вины» знатных предателей. Эту грамоту публично зачитали доверенные дьяки.
Через непродолжительное время в Александрову слободу прибыли новгородский архиепископ Пимен и архимандрит Чудова монастыря Левкий с посланием, в котором высшее духовенство и Дума просили царя вернуться. За официальной делегацией потянулись бояре, дворяне и приказные люди, воспринимающие произошедшее как наложение чудовищной опалы. Причем внезапной и непонятной. Громом среди ясного неба! «Что ж», – наверное, подумал про себя государь. 15 февраля 1565 года было озвучено судьбоносное для страны решение.
Иоанн милостиво дал согласие вернуться к управлению государством, но… На особых условиях. Одним из таких условий было право по своему усмотрению наказывать изменников ради успешной борьбы с внешними врагами. Давая согласие, духовенство автоматически отказывалось от исконного права печалования, а дворяне – от старинных гарантий правового княжеского суда и всех традиций, ограничивающих свободу действий государя. Жёсткий ультиматум, обеспечивающий царю полноту самодержавной власти. В стране вводилось нечто вроде «чрезвычайного положения [92] . Текст приговора был представлен на утверждение думе и Священному собору.
92
Курукин И. В., Булычев А. А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного/Игорь Курукин, Андрей Булычев. – М.: Молодая гвардия, 2010. – 374 (10) с.: ил. – (Живая история: Повседневная жизнь человечества). С. 16
Сам термин «опричнина» происходит от слова «опричь» – кроме. В Древней Руси опричниной называли ту часть княжества, которую после смерти князя выделяли его вдове «опричь» (кроме) всех уделов. После смерти княгини эта часть делилась между сыновьями. В этой ироничной игре слов и понятий Иоанн закладывал основу будущего земельного разделения. Примерив роль «вдовы», царь сам взял себе особый опричный удел, включив в него определённые земли. С этого момента страна разделилась на земских и опричных. Для управления опричной территорией государь создал особый двор со своей опричной Боярской думой и своими приказными людьми, а также со своим опричным войском. Образовалось государство в государстве. А столицей этого «государства в государстве» стала Александрова слобода. Время от времени «опричными столицами» называют и другие города, которые Грозный любил посещать (Вологду, Переславль-Залесский). Люди, принятые в опричную армию, получали поместья в уездах, которые царь включил в состав опричного государства. Это привело к переселениям бывших владельцев на территории «второго сорта». Общий минус для обеих сторон заключался в том, что ни опричник, ни земский не могли рассчитывать на сохранение своей старой родовой собственности.
Важным этапом разработки «государства в государстве» было формирование охранного корпуса – опричного войска. Изначально корпус насчитывал около 500–700 (по некоторым подсчетам, 1000) телохранителей царя. Со временем численность корпуса естественно увеличилась, но не сильно. «Полк сатанинский» – так назовёт А. М. Курбский новую охрану Иоанна.
Москву государь стал посещать редко, но и в столице выстроил опричный дворец, о котором очень подробно писал Генрих Штаден. Новые постройки заняли территорию от Москвы-реки вдоль будущей Остоженки до Волхонки, весь район Воздвиженки и Арбата до Дорогомиловского всполья и Большую Никитскую до реки Неглинной.
Не смотря на логичную формулировку «опричнина – военная реформа», нельзя не признать, что военных выступлений у опричного войска было крайне мало. Практически все походы перечисляет в своих работах Д. М. Володихин, выделяя пять крупных. Это несколько противоречит убеждению историка касаемо того, что борьба с внутренними врагами стояла в списке задач где-то на последнем месте. Первое время казни изменников действительно на «террор» не походили и выглядели исключением [93] . Начало опричнины ознаменовалось трагической казнью князя А. Б. Горбатого (с семнадцатилетним сыном Петром), представителя старомосковского рода П. П. Головина (тестя Горбатого) и нескольких Оболенских. Весной 1565 года казни, затронувшие сторонников Старицких, выглядели весьма планомерно и совсем не походили на панику. То, что обычно подразумевают под опричными «репрессиями», возникло лишь после дела И. П. Фёдорова. Необходимо отметить и то, что до «новгородского погрома», репрессии затрагивали лишь верхний слой Государева двора, но не наносили существенного ущерба простому люду.
93
Алексей Басманов. Военачальник и царедворец. Лекция Д.М.Володихина https://www.youtube.com/watch?v=7nwf1wDz5i4
Конец опричнины и её затухание после 1570 года тоже вызывают массу вопросов. Одни учёные считают, что переломным моментом стал татарский набег 1571 года. После потери Москвы, выгоревшей дотла, стало ясно – проект себя не оправдал. Опричный корпус, созданный для безопасности государя, с треском провалил миссию. Да и в целом деление армии на «земскую» и «опричную» ничего не дало. Другие учёные убеждены, что опричнина, наоборот, просто выполнила свои задачи (среди которых не было защиты от набегов внешнего врага) и изжила себя естественным образом, после чего была отменена. А случилось это после 1572 года, когда опричные и земские объединились для битвы с татарами при Молодях. Впервые за долгое время земские шли под началом опричных, опричные под началом земских. Все вместе, рука об руку. Во время подготовки к битве было прекращено размежевание войск. Действия такой смешанной армии впервые за долгое время принесли успех.
Некоторые исследователи убеждены, что опричнина вовсе не пропала, а лишь поменяла «вывеску», трансформировавшись в «особый двор» (С. М. Середонин, С. М. Соловьев, С. Ф. Платонов, Ю. Виппер). Хотя эта концепция нашла отклик далеко не у всех и вызвала жесткую в среде учёных жёсткую полемику.
В любом случае отмена опричнины была ожидаема и логична. Лучшие люди государства, которые её создали и создали, изначально успешно, были жестоко и цинично казнены, пополнив список надуманных изменников. Оставшиеся опричные руководители значительно уступали предыдущим по своему уровню. Говорить о каких-то «звёздах второго этапа опричнины» не приходится, ибо новые опричники не обладали потенциалом, талантами, энергией тех, кого они уничтожили. После казней 1570 года, новые «звёзды» не зажглись.
После условной отмены опричнины многих опальных вернули из ссылки, реабилитировали, отдали конфискованное имущество. По рассказам Генриха Штадена, даже разговоры и упоминания опричнины попали под запрет. Восстановилось единство Боярской думы, был проведен ряд расследований о прошлом бесчинстве опричников. В два этапа казнены последние руководители первого состава, которых не уничтожили в 1570–72 гг.
Нельзя исключать, что проект, созданный как военная реформа (или любая другая реформа – дадим место самым разным вариантам), под конец своего существования просто вышел из-под контроля и был загублен, как любой экспериментальный проект на просторах России. Страны со сложными объективными и субъективными условиями, своеобразным менталитетом, постоянными «перегибами на местах» и человеческим фактором.