Феерический подарок

София Лиса

И тут нас схватила черная тень. Я чувствовала, как меня несут куда-то, а я не могу понять, чьи когти меня держат.

— Спокойно, девочка. Это я! Сейчас я верну вас в зал! — послышался голос короля вампиров. Через пару минут мы были в зале.

Миэль стоял, гордо глядя на все, включая отца, который принял человеческий облик.

— Я победил! Вот кольцо! Виэль — моя! — заявил он, демонстрируя всем колечко, снятое у меня с руки.

Я посмотрела на всех, а потом сказала, чтобы отвернулись. Все послушно отвернулись, включая разъяренного Вердана. Странно, мне показалось, что на спинке трона остались следы меча. А может так и было!

— Пустите меня к ней! Я сейчас всех поубиваю! — орал Вердан, которого

держали свои же.

— А вот и колечко! — грустно заметила я, вытаскивая добычу из декольте. Камень сверкнул фиолетовым, сиреневым и розовым, вызывая восторг у присутствующих. — Вердан победил! Миэль, верни мое колечко, сумку и кристалл. Я второй раз воровать у ведьм не буду! В той шкатулке же брать нечего!

Вердан бросился ко мне, обнял меня, а король вампиров посмотрел на названного сына.

— Ничего, будем воспитывать! Посидишь в банке годик-другой, подумаешь над своим поведением. Чуть войну не развязал! Подумать только! Решил старые счеты свести и невесту у другого отбить! Верни бризингамен! Я кому сказал! — сурово произнес король вампиров, а Миэль протянул камень, глядя на нас с ненавистью. — Извините, Ваше Величество. Я его воспитаю! Оставайтесь! Мне хотелось бы загладить нашу вину. Отдохните у нас… Мы вас не тронем… У вас впереди дальняя дорога, и неизвестно, когда вы сможете поспать в нормальных кроватях!

***

Вердан

Она развернулась и пошла прочь из зала, я бросился за ней. Мотылек превратилась в бабочку по полетела в сторону комнату.

— Мотылек! — кричал я, пытаясь догнать ее, а она шмыгнула в комнату. Она попыталась закрыть дверь, но я сумел удержать ее.

Я видел, что она плакала. Так! Если он ее обидел, я не посмотрю, кто кого усыновил! Я прикончу его на месте!

— Что случилось, мой маленький мотылек? — я попытался обнять ее, но она еще сильнее зарыдала. — Ну, говори… Кому вломить? Кто обидел? Этот? Я его поймаю, крылья оторву и коробочку посажу. И трясти буду всю дорогу!

Она рыдала так, как не рыдала никогда, даже когда ромашка сказала, что я ее не люблю.

— Я ухожу, — наконец-то выдохнула она, глядя на меня заплаканными глазами, а на полу был целый цветочный ковер. — Прости, Вердан… Но я ухожу… Я больше не принцесса, поэтому не нужна тебе!

Мне кажется, или я сошел с ума. У меня даже глаз дергается.

— Я перестала быть принцессой! Меня из дерева вычеркнули! И теперь я — никто! А ты — Император! А Императору нужна принцесса! Ты взял меня ради королевства…

Тише, Вердан, тише… Только не плач… Так, сердце болит справа или слева? Что-то мне нехорошо… Наверное, я пойду прилягу… Был я обычным королем кентавров. Ни о какой Империи не помышлял. Приехал на свою голову к фея, увидел эту маленькую пакость, влюбился, как дурак! Узнал легенду, придумал и разработал план! Кто виноват, что договориться удалось только с эльфами? Накой мне эти циклопы? Но у них был камень, которые они не хотели отдавать! Пришлось собрать войско и завоевать их! Да у них до сих пор глаз дергается, единственный, между прочим, как только я появляюсь на горизонте! Королева демонов резко заболевает, как только я приезжаю. Да они по стеночке ходят, эти демоны при виде меня. А вот отдали бы камень по хорошему, ходили бы нормально. Но нет! Никто по хорошему не хотел! Приходилось завоевывать! И все ради того, чтобы вот эта маленькая пакость, мною горячо любимая, однажды сказала мне, утирая слезки, что “не принцесса мне не нужна!”. Все нормально… Я уже выяснил, что сердце — слева. Что у меня с глазом? Кому он там ритмично подмигивает?

— Я больше не принцесса, — заливалась слезами малявочка в красивом платье. — Ты меня разлюбишь!

Может, какая-нибудь травка успокоительная есть? Зверобойчик, например… Вот я бы сейчас выпил немного… У меня до сих пор перед глазами перепуганные

оборотни, сбившиеся в мохнатую кучу с криками: “Не трогайте нас!”. А я всего лишь пытался завоевать одну женщину… А так получилось, что завоевал целую империю.

— Я люблю тебя, мотылек! — я сделал шаг к ней, привлек к себе и поцеловал. — И только попробуй куда-то уйти! Кто меня зеленкой мазал? Я терпел! Кто меня остриг? Я терпел! Кто мне крысу в котел кинул? Я терпел? Знаешь почему?

— Потому, что ты добрый? Да? — спросил мотылек, глядя на меня ясными глазами.

— Нет, потому что фею не выдержит ни один мужик со слабой нервной системой! — я схватил ее и стал целовать. — Выходи за меня… Я тебя все равно никому не отдам… Мотылек… Как давно я хотел это сделать… Любимая…

Она смотрела на меня испуганным ребенком, а я бережно снимал с нее платье, чувствуя, как вокруг рассыпается красивая пыльца… Моя фея… Сколько ты мне снилась… Сколько раз я просыпался, а ты исчезала… Моя Виэль…. Я помню тебя малышкой, играющей в саду, а сейчас я целую взрослую красавицу, которая свела меня с ума… Я готов отдать тебе Империю… Я готов каждый день дарить тебе цветы… Я целовал ее, а она … Она поцеловала меня… Немного неумело, робко, заставив меня простонать, гладя ее волосы. Я положил ее на цветочный ковер, покрывая поцелуями и любуясь ее роскошными волосами… Какая же она красивая… И вредная… Я целовал ее нежную кожу, припадал губами к красивой грудке с очерченными сосками. Мне казалось, что среди цветов она особенно хороша… Как же мне удержать ее… Как же мне сделать так, чтобы никто не посмел отобрать ее у меня… Я нежно склонился к ее стройным ногам, целуя ее и чувствуя, как она задыхается. Я гладил ее рукой по животу, осторожно отодвинув трусики — паутинки и лаская ее языком… Как же я хочу тебя, мотылек. Как ты могла подумать, что я не люблю тебя? Как ты могла подумать, что отвергну тебя, узнав, что ты не принцесса? Я могу растоптать твое королевство, но ты спасла его. Спасла его просто тем, что мило играла в саду. Кого-то ты там пеленала? Гусеницу? Я помню, как ты ее держала! Мне тут про серьезные вещи рассказывают, а я смотрю, как гусеница пытается продлить себе жизнь, убегая по мере возможностей…

Какая же ты сладкая, моя фея… Я чувствую, что ни одно вино так не пьянит, как твой нектар.

Она вздрагивала, а я осторожно погладил ее пальцами.

— Вердан, — прошептала она, а я тем временем осторожно ложился сверху.

— Сейчас может быть немножко больно, мотылек, — прошептал я, целуя ее полузакрытые веки. — Но потом будет очень приятно… Я сделаю все, чтобы это было последней болью в твоей жизни.

Она вздрогнула в тот момент, когда я вошел в нее. Ее глаза распахнулись, а я медленно начал покачиваться, покрывая поцелуями ее лицо.

— Приятно…. Теперь как-то странно… Чуть-чуть больно, но приятно… — вздохнула она, а я поймал ее губы поцелуем, стараясь двигаться медленней. О, боги, какая восхитительная у меня жена. Я уже женился на ней, в тот момент, когда она приняла ожерелье… Я помню, как екнуло сердце, когда у гоблинов она сказала, что она — моя жена. Я чуть себя не выдал с головой. Но теперь все иначе. Вот она, моя любимая… Моя дорогая… Моя восхитительная фея… Как же сладко она стонет… Я готов был за одну ночь подарить ей весь мир… И вот я дарю его…

Она стонала, вцепилась в мои плечи, а потом поникла, задыхаясь, а я слышал, как бьется ее маленькое сердце. Ничего, любимая… У нас впереди вся ночь.

Мы выехали на рассвете. Мотылек спал у меня в кармане, хотя кентавры до сих пор обсуждали, как же они не заметили, что их Император женился. Они требовали вернуться к феям за карманными женами.

— Я тоже хочу себе фею! — взмолился стриженный, пока мы двигались в сторону земель великанов.

— Как там малышка? — спрашивали у меня, а я отвечал, что для них она — Ее Величество Императрица!