Фельдшер скорой
Шрифт:
– За дуру меня не держи! Чазов передал отцу ваш разговор. Я сначала не поняла, а потом как поняла! Ты очень правильно не сбежал по первому свистку Солка. Папа сказал, что ты поднял себе цену. Они примчатся сами сюда и будут проситься в исследования. Пойдет валюта, новые загранки. Ты, считай, уже в ЦКБ работаешь, тебя после института с двумя руками оторвут!
– Ты папе рассказала про Солка?!
– Ну, не все. Что ты так побледнел? Не бойся, папа – могила!
Вот же болтушка! Находка для шпиона… Я скрипнул зубами, но промолчал.
– Ладно, я заглажу вину. – Шишкина поцеловала меня в ухо, прошлась языком по мочке. – Завтра у нас суббота? Утром приеду и заглажу. Два раза.
– Три!
– О?кей, три.
Как говорится, ничто не предвещало. Хорошее утро: солнце светит, весна близится. Проклятый котейка среди ночи устроил тыгыдыки, но был изловлен и вскоре отпущен на свободу – вылизывать мокрый хвост. Такие ответственные мероприятия у котов занимают не один час. Так что я вполне себе выспался. Вон, на часах уже половина одиннадцатого.
Я совершил необходимые после пробуждения ритуалы, поставил греться чайник. И вышел на балкон, сам не помню зачем. Наверное, бесцельно, просто вдохнуть свежего воздуха. Посмотрел на окрестности. Ночью весна сдала свои позиции, слегка подморозило. Улицы покрылись коркой льда. По крайней мере в нашем дворе. Визг тормозов, удар. Громкое карканье ворон. Ага, день жестянщика продолжается. Большой зимний праздник. Кому это так повезло? Я глянул вниз. Прямо под моим подъездом «поцеловались» два белых ВАЗа. Третьей и шестой модели. Блин, холодно, но надо посмотреть хотя бы начало гладиаторского поединка. Вон, оба водителя уже покинули колесницы и готовы приступить к своим разборкам. Водительницы. Я присмотрелся и ахнул. Лена влетела в машину Шишкиной!
Девушки эмоционально размахивали руками, Лиза тыкала… Черт, да она тычет рукой в мое окно! Я резко убрал голову и затаился на балконе, вытер вспотевшее лицо. Допрыгался. Доказановствовал. Сейчас они обе поднимутся на этаж, позвонят в одну квартиру. Тут-то все и раскроется! Обида, ревность, испорченные отношения на работе. И в институте тоже. Поди, Шишкина молчать не станет. Черт, а ведь случись чего, ее папаша вполне может стать вторым Лебензоном – попьет мне кровь в ЦКБ. Или вообще выставит прочь. Я бы и сам за дочку так вписался…
Какой же я дурак!
Объясняться или бежать? Бежать или объясняться? А может, затаиться?
Вопросы, достойные пера Шекспира.
Конец 2-го тома