Феникс в полете (Империя тысячи солнц - 1)
Шрифт:
На пульте Андерика запищал зуммер - это приборы запеленговали гравитационный след уходящего бустера, и поверх звезд на экране наложилась зеленая прицельная сетка. Таллис забарабанил по клавишам, и тут Андерика пробрала нервная дрожь.
Таллис набрал команду уже после того, как корабль начал поворот. Корабль ведет кто-то другой!
Таллис хлопнул по клавише пуска, корабль вошел в скачок, и Андерик вспомнил того троглодита-барканца, с головы до ног закутанного в шантайские шелка, который навещал Таллиса во время последнего ремонта "Когтя Дьявола". Лури говорила вроде бы, что тот пытался продать Таллису набор боевых андроидов-тинкеров -
Осознание того, кто же на самом деле ведет корабль, оглушило Андерика не хуже удара по голове. Он физически ощутил, как кровь отхлынула от лица, и поспешно отвернулся к монитору в надежде скрыть свою реакцию; ему пришлось даже крепко вцепиться в край пульта, чтобы унять невольную дрожь.
Логосы.
Откуда-то из глубины сознания всплыли воспоминания детства, проведенного на Озмироне. Жуткие сказки, производившие тогда на него такое впечатление, снова теснились в голове, мешая следить за происходящим на мостике. Конечно, он отринул почти все, что связывало его с прошлой жизнью, и все же оставались еще некоторые законы, не нарушавшиеся даже рифтерами, будь они по происхождению высокожителями или нижнесторонними.
Абсолютное неприятие машинного разума и строгое соблюдение Запрета как раз относились к таким случаям - по крайней мере для уроженцев Озмирона. Вообще-то, планета была не из самых приятных для обитания, но вот уже почти три столетия на ней царил жесткий, непререкаемый культ боли и страха. Андерик вспомнил свое удивление, когда - уже подростком, сбежав с родной планеты - нашел случайно исторический чип, в котором жители древнего Озмирона характеризовались как законченные гедонисты, посвящающие жизнь исключительно удовольствиям. Зловещие, никогда не улыбающиеся фанисты Органичного Единения почему-то никогда не упоминали об этом. Впрочем, конец этой истории, наоборот, не скрывался: какой-то особо жадный и не менее глупый старьевщик нашел где-то на первый взгляд неисправного адамантина, разбудил его ненароком, и тот, пока его не уничтожили, едва не обратил всю планету.
К несчастью, обращая жителей планеты, он не убивал их - эта задача легла на плечи тех, кто остался необращенным. Печи и газовые камеры работали в три смены еще много месяцев после падения последнего оплота адамантинов - последняя и единственная участь органических машин, бывших когда-то живыми людьми. Ужас и отчаяние уцелевших, узнающих своих родных, и близких в числе живых, но обратившихся в смертельную угрозу, навсегда оставили след в психике жителей Озмирона. Для остальных Тысячи Солнц Адамантинский Ужас был чем-то из области древних преданий; для Озмирона это было только вчера.
– Связь! Кончай ворон считать и подготовь новое сканирование к моменту выхода. Живо!
Андерик вздрогнул и сообразил, что пропустил мимо ушей последнюю команду. Дрожащими пальцами забарабанил он по клавишам; хриплый смех соседей немного привел его в чувство. Однако стоило капитану отвернуться к штурману, как мысли его вернулись к этой последней стоянке.
Он дал всему экипажу трехдневный отпуск на Рифтхавен - сразу же за тем, как ушел этот барканец... И все это время его никто не видел. И когда мы вернулись, у него были воспаленные глаза - он сказал еще, что отмечал последний рейд.
Андерик покосился украдкой на Таллиса - тот снова пристально вглядывался во что-то, невидимое никому другому. Теперь, когда Андерик понял, что происходит, он даже удивился, что этого не заметил никто, кроме него. Его снова пробрала невольная дрожь.
Значит, с глазами его тоже что-то сделали?
Он снова заметил Лури, которая пробралась-таки потихоньку на мостик. Она посмотрела на него и равнодушно отвернулась. Она была разочарована, когда он не купил тинкеров... Значит, про логосы ей неизвестно. Как она отреагирует, когда узнает? А команда? Мрачное настроение Андерика начало понемногу развеиваться; он обдумывал способы обратить это открытие себе на пользу.
14
Подобно тому, как плоть облекает собой человеческое существо, "Коготь Дьявола" сделался материальной основой для логосов - сплетения мысли и воли, чьей плотью стали сталь, стекло, дайпласт, пожирающие пространство двигатели и паутина труб с кислородом: этим газом дышали бионты, извергавшие целые облака смертоносной двуокиси водорода. Теперь же, повинуясь приказу бионта Таллиса, они прилагали все усилия к тому, чтобы ставший их плотью корабль наиболее полно служил своему назначению: догнать и уничтожить.
Микросекунда сменялась микросекундой, пока исполнительный узел логосов просчитывал оптимальное решение задачи. Множество подчиненных узлов создавали и рушили модели многомерного пространства погони, подводя корабль к кульминации - восхитительному всплеску энергии, который исполнит приказ их создателя.
Но даже при том, что основное их внимание сосредоточилось на уходящем корабле, часть их сознания перерабатывала информацию, поступающую с расположенных по всему кораблю датчиков. Двигатели, вооружение, состояние корпуса - логосы обрабатывали тысячи сообщений, выдавая обобщенные сводки с достаточно долгими интервалами времени, чтобы один из бионтов - тот, с которым они делили тело, - успел издать одну из тех дурацких акустических модуляций, посредством которых те общались. Тем временем кристаллический мозг, спрятанный глубоко-глубоко в недрах корабельных сетей, приглядывал за остальными бионтами, поскольку они являлись единственным ненадежным элементом в мире, построенном на незыблемых физических законах.
Таким образом прошло несколько миллионов микросекунд, прежде чем центральный узел выдал команду просканировать физиологические параметры находившихся на мостике бионтов. Датчик засек изменение параметров бионта Андерика и их несомненную связь с поступками бионта Таллиса. Будучи не в состоянии самостоятельно дешифровать эту связь, но откровенно встревоженный интенсивностью параметров Андерика, исполнительный узел включил субъективный режим и пробудил ото сна бога.
Руонн тар Айярмендил, пятый эйдолон некогда жившего во плоти Руонна, выругался и слез с гурии, когда в стене у его прозрачного ложа образовалось отверстие. Из него выплыло облачко ярко-голубого дыма, соткавшееся в голос визиря:
– Великий Раб испрашивает у бога аудиенции.
На мгновение Руонн смешался; затем осознание его новой кибернетической сущности в сетях логосов вернулось к нему. Он все еще был Руонном и одновременно не был им; он был пятым эйдолоном, созданным его архетипом, спрятанным в запретных машинах, которые сам и продавал. Все же, в надежде на вечное воссоединение с архетипом Руонна и на обещанную Барканским Матриархатом награду, он вздохнул и взмахом руки удалил и комнату, и гурию, и облако, и все остальное.