Феномен либидо
Шрифт:
Пока витала в своих мыслях, молчание затянулось.
– Что не так, Олесь? – как ни в чём ни бывало спрашивает, выруливая на мою улицу.
Я аж задохнулась от таких слов.
– Что не так?! – восклицаю, теряя остатки самообладания. – Ты исчез! Четыре года ни слуху ни духу, а теперь спрашиваешь что не так?! – на одном дыхании выпалила я, и отвернулась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы.
– Косяк, да, признаю, – самым покаянным тоном, произносит. – Я не жду, что ты вот так просто возьмёшь и простишь, – уже притормозив возле моего подъезда, добавил Юрий.
Надо же, не забыл где я живу.
– Просто пойми – я человек подневольный. Был приказ, я подчинился. Так вышло.
Вышло? И он так просто об этом говорит? Никаких тебе прости за предательство. А просто так вышло?
– Простишь?
Я? Его? Это… Это… Типа извинение? И что я должна в ответ сделать? Броситься на шею?
Ну уж нет!
Лучше воздержаться. Боюсь от избытка чувств придушу.
Молча вышла из авто, и не сдержавшись, громко хлопнула дверцей.
ГЛАВА 4 Прибытие в “полевой” лагерь
По лестнице на свой этаж бежала как спринтер. Ни то, чтобы спешила поскорее вернуться к Юрию в машину, скорее, наоборот, боялась, что увяжется следом. Не готова я увидеть его в своей квартире. И если утром я была бы счастлива этой встрече, в смысле появлению бывшего на своём пороге, то сейчас, увидев его реакцию, варианта лишь два: или изнасилую, в особо извращённой форме, усмиряя своё либидо, либо придушу. Второе, для моей гордости предпочтительнее.
А ещё… Ещё не хотела, чтобы он видел сейчас моё лицо. Мои слёзы.
Нет, ну это надо же, он сначала просто кивнул, будто нас ничто не связывало, а потом ещё и спокойно констатировал симпатию другого мужчины! Как же хотелось тогда встряхнуть его за грудки, и выкрикнуть в лицо: “Я твоя женщина!”
Ан нет, не его я. Да и женщина ли? Где моё коварство, мудрость? Нет их. Одна наивная глупость. Иная бы сейчас мстила, или завоёвывала, а я лишь способна сопли по лицу размазывать, да ждать четыре года того, кто преспокойно выкинул меня из своей жизни. Вряд ли он, как и я, хранил верность призракам прошлого.
С досады влетев в квартиру, так хлопнула входной дверью, что вдоль косяка зазмеилась трещинка.
– Вот же! – в сердцах выкрикнула, ощутив укол совести, и, словно извиняясь, провела подушечкой пальца по треснувшей штукатурке.
Говорила я Юрию когда-то, что надо обои поклеить, а он нет – покраска и художественный рисунок! Мол, сам всё сделает. И сделал. Красиво вышло, беспорно. У него вообще много талантов. Не знаю, решилась бы я когда-нибудь заклеить этот шедевр обоями? А вот теперь, вернусь и заклею! И выкину всё что связано с ним. Не назло, а чтобы душу не бередило, о былой глупости не напоминало. Но это потом, когда поостыну хоть немного. Да и некогда сейчас этим заниматься.
Метнулась в туалет, смыла остатки успевшей размазаться косметики. Взглянула в зеркало: красотка! Глаза всё ещё на мокром месте, нос покраснел и припух, на неестественно бледных щеках какой-то лихорадочный румянец, губы искусаны. Надеюсь, к моменту возвращения в машину почти всё пройдёт. Сейчас, главное успокоиться, и да, там же связи не будет, надо бы маму предупредить, чтобы не волновалась.
Быстренько набрала её номер.
– Привет, как успехи? Я уже скоро стану бабушкой? – поинтересовался весёлый и безмерно родной голос в трубке.
Вот кто меня по-настоящему любит! Не осуждает, не предаёт. Она единственный человек, знающий о моём нелегальном эксперименте на самой себе. И я переживала, что начнутся нотации на тему – ребёнок это серьезно, ему нужна полноценная семья, ан нет, та просто приняла моё решение, пообещав всестороннюю помощь. Вот только про побочный эффект я так и не решилась ей рассказать.
– Пока нет, – усмехнулась я, ощущая как от одних лишь звуков маминого голоса спадает напряжение и слезы высыхают. – Меня в командировку срочно отправляют.
– Да? Куда? – взволнованно спрашивает.
– Не так далеко, подробностей пока и сама толком не знаю, – не стала вдаваться в подробности я. – Но сказали там возможны проблемы со связью. Вот и звоню предупредить, чтобы не волновалась.
– Недалеко это хорошо, а то слыхала какие ужасы по телевизору говорят?
– Когда ж мне их слушать? Я только с симпозиума примчалась, соберу вещи и в дорогу.
– Ой, да! Как прошёл твой доклад?
– Не совсем так как хотелось бы, – вздохнула я.
– Не хочешь об этом говорить? – догадалась мама.
– Времени мало на сборы, – ушла от ответа я. – Пойду чемоданы паковать. Целую! Не скучай!
– Удачи, малышка! – произнесла трубка, и я нажала отбой связи.
Малышка… Правду говорят: для своих родителей мы вечно останемся малыми детьми.
Сборы много времени не заняли.
Наскоро переоделась в джинсы, футболку, сверху натянула джемпер, на ноги кроссовки. Собрала волосы в тугой хвост на макушке. Знаю, что в таком виде выгляжу совершенно несерьёзно, больше напоминая девочку-институтку, нежели ученого, но зато удобно и практично, ведь обещали какой-то подвесной палаточный лагерь. Брррр.
Побросала в объёмистую спортивную сумку предметы первой необходимости, немнущийся брючный костюм на смену, запасные джинсы, свитер, смену белья, зарядники к ноуту и телефону, дополнительную аккумуляторную батарею, благо та была заряжена. Таблетки для погашения треклятого несвоевременно обострившегося либидо, одну сразу проглотила. Отдельно прихватила чемоданчик с оборудованием и реактивами.
Вот и всё. Готова.
Миновав коридор, на миг задержалась в дверях, бросив взгляд сначала на змеящуюся по стене трещинку, потом на дверцу кладовки, но сдержала порыв вытащить его вещи прямо сейчас. Не время для драм. Да и… Что уж скрывать? Глупо, конечно, но… Теплилась ещё в душе, пусть и слабенькая, но всё же надежда на то, что всему имеется объяснение. Что он вернётся. А сейчас? Сейчас, он просто слишком угнетен происшествием. Наивно? Наверное. Но как-то так.