Фэнтези-2005
Шрифт:
Мигнул — чудовища как не бывало.
— Что это?
Богдан держал в руках новый рисунок Дениса, выпавший из-за неплотно прикрытой дверцы письменного стола. На рисунке были люди с круглыми головами, круглыми животами, с наведенными черной краской руками и ногами — много людей, у некоторых в руках большие черные ножи размером с хорошую саблю. Люди стояли плечом к плечу, один за другим, а в центре композиции помещался хиленький человечек в треугольном зеленом пальто и круглой шляпе. Руки человечка торчали в стороны — на каждой по
— Что это, Деня?
— Просто так, — уклончиво ответил сын. — Хулиганы.
— А это? В середине?
Сын пожал плечами.
— Это не я, случайно? — осторожно спросил Богдан. — В зеленом пальто?
— Может, и ты, — пробормотал Денис, глядя в сторону.
Одноглазый старик сидел на покосившемся ящике из-под овощей. На темной морщинистой ладони лежала картофелина — чистая, золотисто-коричневая, будто светящаяся изнутри.
— Лопату найди, — говорил старик. — Найди лопату.
За штабелями ящиков, за горами мешков с гнилой картошкой ходили на мягких лапах. Смотрели глазами-щелками, разевали вертикальные челюсти. Поскрипывал ветер:
— Заплатишь…
— Лопату найди! — повторил старик, заглядывая Богдану в лицо почти с отчаянием. — В лопате твое спасение…
Когда первый из них, весь какой-то мутный и вихляющийся, вынырнул из подъезда и заступил Богдану дорогу, тот уже знал, чего ждать, и побежал, не медля ни секунды.
Судя по множественному топоту и мату, за ним погнались человек пять, не меньше. Вокруг не было ни души, фонари не горели, Богдан бежал, боясь одного — выронить папку с диссером. Преследователи, вместо того чтобы разочароваться и отстать, с каждой секундой преисполнялись азартом:
— Стой, сука!
Богдан споткнулся и все-таки упал. Вокруг захлюпали по грязи ботинки, кто-то торжествующе пнул его в бок, потом еще…
— А-а-а! — распахнулось окно, стукнула рама. — Убивают! Батюшки! Милиция!
Неподалеку басовито залаял пес. Богдана пнули еще раз, напоследок — и хлюпанье быстрых шагов отдалилось, затюкало по бетонной дорожке, потом по асфальту, потом стихло…
Рядом стоял сосед с догом. Вернее, сосед стоял, а дог описывал вокруг взволнованные круги.
— Бодя? Ты?
Женщина в окне матерно грозила «этим гадам» всеми возможными карами. Богдан поднялся, прижимая к груди папку с диссером:
— С-спасибо…
…Пальто пропало. Ничего страшного: и Богдан и Люська понимали, что могло кончиться куда хуже.
В хозяйственном магазине стоял плотный химический запах. Богдан долго и бесцельно разглядывал тяпки без рукояток, грабли, жестяные лейки, пакетики с удобрениями; на толстой картонке лежала лопата. Темная, со светло-стальным ободком вокруг острия, еще ни разу не пробовавшая земли, она казалась не мирным инвентарем, но оружием убийства. Богдан смотрел на лопату третий день подряд; купить ее означало признать себя сумасшедшим. Не купить — отказаться от последнего оружия в борьбе со взбесившейся судьбой.
— Что вы все смотрите? — удивилась толстая продавщица. — Берите, пока есть. Сталь хорошая. Держачок вам подберем.
— Дорого, — сказал Богдан, ощупывая в кармане сумки ворох бумажных купонов. От портмоне пришлось отказаться — во-первых, их немилосердно воровали. Во-вторых, такая масса денег не помещалась ни в один кошелек…
— Весной подорожает! Да еще и не будет, все разгребут под сезон… Берите!
«Лопата тебя спасет», — Богдан вспомнил и содрогнулся. Зачем лопата? Уж не могилу ли себе копать?!
— Мне не надо, — сообщил разочарованной продавщице. — Дачу-то продали…
Повернулся и пошел к двери.
В четверг, забирая Дениса из садика, Богдан первым делом ринулся к выставке рисунков. Тема была «Сказки»; не глядя на рисунки прочих детей, Богдан жадно отыскивал надпись «Донцов» на обороте…
На этот раз Денису явно удался рисунок: клякс почти не было. Посреди листа имелся вертикальный коричневый столб, от столба в разные стороны тянулась желтая цепь из неровных звеньев; справа цепь заканчивалась уже знакомой тщедушной фигуркой: круглоголовый человечек вместо треугольного пальто был облачен теперь в квадратную черную куртку. Всю левую сторону листа занимал бурый силуэт с острыми ушами и толстым хвостом до самого неба.
— Что это? — спросил, обмирая, Богдан. — Это… кот?
— Кот научный, — радостно подтвердил Денис. — То есть ученый.
— А это кто? Александр Сергеевич Пушкин? — Богдан указал на фигурку в правом углу листа.
— Нет, — Денис скромно потупился. — Это ты.
— Зачем? — устало удивилась Люська.
Богдан не нашелся, что ответить. В декабре выпал наконец снег, все палисадники были заметены сугробами, приближался Новый год, а сбережения семьи были, мягко говоря, скромными.
— Она дешевая, — соврал он, оправдываясь.
Люська ничего не сказала. Уселась перед телевизором с чашкой чая на блюдце.
Богдан сел на корточки и высвободил лопату из мешка. «Острая, — говорили в магазине, — в транспорте осторожнее». Рукоятка была слишком свежая, слишком чистая; острие поблескивало тускло и хищно, и почему-то сам вид заостренной лопаты вдруг совершенно успокоил Богдана.
Пусть приходит, подумал удовлетворенно. Кот-мутант, или кто он там…
Люська тупо смотрела на экран. Богдан понимал, что она не видит и не слышит событий «Санта-Барбары», что нервозность последних месяцев скоро доведет ее до срыва, что надо объясниться — или покаяться, что одно и то же…
Он снова оделся и вышел во двор с лопатой в руках. Остановился посреди палисадника; в этом месте проходила теплотрасса, поэтому снег проседал, а земля не твердела. Сам не понимая зачем, Богдан налег на заступ — мышцы вдруг вспомнили август, огород, он был почти уверен, что в ямке обнаружится картофельный клубень…
Он нагнулся. Протянул руку и нащупал под сталью лопаты, под снегом и мокрой землей, влажную шероховатую картофелину.
Вытащил.
Это был круглый комок глины.