Feodal-mode
Шрифт:
Вместе сним на службу Сергею поступили и десять чёрных рыцарей-гвардейцев. Но с ними всё оказалось не так просто. Они являлись не людьми, а просто живыми доспехами, которые приводились в движение духовной силой их бывших хозяев. Всё, что осталось от настоящих рыцарей – слабые отпечатки душ внутри доспехов. Настолько слабые, что из них даже полноценного призрака не получалось сотворить. Настоящие души находились где-то в Мире Мёртвых или его предместьях.
Здесь мог бы помочь Загробник, старый знакомый Сергея и по совместительству дух смерти, проводник умерших душ на тот свет. Но вредный призрачный дед заявил "Я
По сути, чёрные рыцари и живые статуи в подземелье являлись одним и тем же. С той лишь разницей, что чёрные рыцари были словно псы, взращенные человеком, а вот статуи скорее напоминали диких зверей с дальнейшей возможностью обратиться в демонов.
– Всё прошло ожидаемо легко. Артефакт у меня. Ничего в нём особенного нет, обычный накопитель, полный тёмной силы, – ответил Сергей. – Даже странно, зачем он так понадобился Могильякам... Больше ничего ценного в подземелье нет.
– Старинные родовые традиции? – предположил сэр Симон. – Дескать, имущество славных предков нужно вернуть во что бы то ни стало. Сами-то похвалиться особо нечем, никаких достижений нет.
– Может быть, может быть, – кивнул Тёмный лорд и по-хозяйски потеребил гигантскую кошку за подбородок.
Он запрыгнул на свою ездовую "лошадку", если так, конечно, можно назвать огромного кошака с зубами как у саблезубого тигра. Зверюшка даже называлась немного похоже – саблезубый драконодав. Эти существа обитали как правило в степях и равнинах, охотились, как можно понять из названия, на разных драконов, являясь их основными природными врагами. Вместе с тем они обладали внушительным интеллектом, обучались командам. Сергею пришлось изрядно попотеть, чтобы заполучить себе такого.
Он назвал его Барсик, как своего старого кота, давным-давно умершего от старости. У обоих котофеев был похожий окрас – серебристо-серый с черными полосками.
Остальные рыцари разъезжали на обычных конях, накачанных алхимическими настойками, чтобы скакуны не нервничали в присутствии нечисти.
– Можно взглянуть, милорд? – полюбопытствовал сэр Симон.
– Конечно, – Сергей, сняв заплечный мешок, продемонстрировал вассалу его содержимое.
– Ух, ну и рожи, – произнёс сэр Симон и передёрнулся. – Прямо в душу смотрят. Ну точь-в-точь моя бывшая жена, её две сестры и тёща... явились за мной с того света.
– Можешь что-нибудь сказать о его свойствах? – спросил Сергей. – Мой интерфейс не особо информативен в этом плане.
– Боюсь, милорд, я слабо понимаю во всех этих магических штуковинах, – покачал головой сэр Симон. – Знаю только самые общие вещи. Вот если бы этой самой магии морду можно было бы набить, то тут я бы стоял в первых рядах. Верно говорю, парни? – обратился он к чёрным рыцарям.
– Да-а-а-а... – глухо, в унисон прогудели те.
– Мы, рыцари, люди простые. Если видим, как леди с красивыми сись... глазами попала
– Если с некрасивыми, тоже едем, – добавил Сергей. – Хотя иногда чуть медленнее.
– Истину милорд глаголит! – согласился сэр Симон. – Просто леди с некрасивыми... этими самыми мы сразу везём в родительский замок, а леди с красивыми... куда?
– Да-а-а-а... – радостно протянули чёрные рыцари.
– В свой замок, дурачьё! – сэре Симон постучал себя по шлему. Звук получился о-о-очень выразительный. – Такую мысль испортили... с вами ещё работать и работать. Ну ничего, со временем я сделаю из вас истинно благородных сынов, которым Тёмный лорд будет гордиться!
– Да-а-а-а... – в третий раз протянули рыцари. Сергею показалось, что они вообще слабо понимают, что им говорит командир. Эти ребята были те ещё дуболомы.
Они выехали из леса и двинулись по широкому торговому тракту, изрытому тележными колёсами. По обеим сторонам дороги тянулись поля с колосящейся пшеницей. Редкие встречные путники, завидев рыцарский отряд, поспешно отходили к обочинам и почтительно кланялись. А то кто знает этих рыцарей, на словах-то они все чтят кодекс чести благородства, а по факту личности среди них встречают очень и очень разные. Решит его благородие, что ты слишком косо на его светлость посмотрел, и полетит твоя буйная головушка на землю. А воитель потом скажет, что ты сам о том попросил...
Особенно такой сценарий вполне был возможен в землях, не подконтрольных Империи Арсамон. Считалось, что каждый подданный сверхгосударства принадлежал Императору и душой, и телом. Соответственно, убийство даже обычного крестьянина – личный вызов самому верховному правителю. Поэтому в Империи в плане безопасности было чуток поспокойнее. По крайней мере в центральных провинциях. Морду набить – это пожалуйста, но до смертоубийства дело редко доходило.
Но вот в графстве Могильяк, по землям которого ехал Сергей со своим отрядом, ситуация кардинально отличалась. Граф Викрам де Могильяк являлся вассалом герцога Трупнолесья, который в свою очередь являлся подданным Империи. Однако принцип "Вассал моего вассала не мой вассал" никто не отменял. Граф Могильяка не подчинялся ничьим законам, кроме собственных. И на его землях с холопами особо не церемонились...
– Не знаю даже, милорд, правильно ли вы поступили, что пошли на сделку с этим Могильяком, – сокрушённо произнёс сэр Симон. – Репутация у него, как я слышал, прескверная. Ходят слухи, что его воины под видом разбойников часто разоряют земли соседних лордов. Те бы уже давненько собрались вместе да выбили из Могильяка всю дурь, да только вот и к друг другу у благородных имеется немало претензий. А Могильяк, не будь дурак, разжигает пламя раздора между соседями и ловко проворачивает свои делишки.
– В моём случае него не так много пространства для манёвра, – задумчиво сказал Сергей, разглядывая свои статы в интерфейсе Обратной стороны. Ему совсем чуть-чуть осталось до шестьдесят седьмого уровня. Если верить обещаниям системы, там его ожидает что-то очень и очень вкусное. – У меня в руках древняя реликвия его рода. Ему придётся выполнить свою часть сделки. Хочет он того или нет. Ну а если он решит играть не по правилам... – огни в глазницах Сергея ярко сверкнули, на мгновения мелькнуло несколько язычков огня. – Пусть пеняет на себя.