Ферма звезд на краю земли
Шрифт:
— Только не обижайся, но сегодня никак не получится…
— Что такое, Полковник не отпустит? Я сама лично его уговорю. Совсем тебя загонял, куда это годится! Срочно нужно лечение в виде танцев, веселья и усиленного питания пирожными и мороженым. Ты знала, что у Штейна в трактире опять мороженое стали подавать?
Серьезно, собралась меня у Йенса отпрашивать. Даже с места рванула в сторону выхода — у Летти слова никогда не расходились с делом. Я схватила ее за руку. Мало того, что с нее станется обвинить моего милейшего соседа в эксплуатации человека человеком, он
— Погоди, Йенс тут ни при чем, я действительно не могу. Очень-очень занята, честно. Давай как-нибудь в другой раз?
— Да брось! Ты наверняка преувеличиваешь. Я с ним поговорю — вот увидишь, твои дела не такие уж и срочные.
Для Летти, которой что-то втемяшилось в голову, какие-то якобы важные дела — не аргумент. Я не придумала ничего лучше, чем сказать правду, разумеется, не всю.
— Да погоди ты! Ладно. Я тебе признаюсь как есть. Ты ведь умеешь хранить секреты?
— Ну, раз весь город ещё не узнал, что ты из другого мира провалилась, наверное, умею, — фыркнула она с оскорбленным видом. — Давай, выкладывай, что там у тебя стряслось, из-за чего на друзей времени не остаётся.
— Видишь ли… У меня роман, — сказал я, отводя взгляд. И поспешила уточнить, пока она не вцепилась с расспросами: — Не могу пока сказать, с кем, это тайна. Даже намекнуть не могу.
Летти восторженно ахнула, прижав к груди кулачки. Как я и ожидала, новость привела ее в восторг. Обретя дар речи, взвизгнула и чуть не задушила меня в объятьях.
— Ой, Стася! Как же я за тебя счастлива! А то ходила, такая вся из себя недотрога, не хочу не буду… — она вдруг запнулась, отстранилась и посмотрела мне в глаза, нахмурив брови. — Ну-ка скажи мне честно: вся эта секретность часом не из-за того, что он женат?
— Нет! Не в этом дело, просто… — что бы придумать? — Мы пока не торопимся афишировать наши отношения. Вот когда решим, что точно все всерьез… Боюсь сглазить, короче.
— Что-что ты боишься сделать?
Кажется, мой автоперевод не нашел в их языке аналогов. Логично. В мире, где есть настоящая магия, суеверий должно быть гораздо меньше. Здесь если проклинают, то по-настоящему.
— Не бери в голову. Общий смысл, думаю, ясен.
— Угу. У вас все это недавно и ты в нем не уверена, так? — задумчиво дергая прядку над виском, уточнила она. — Эй, а это часом не Йенс Лунн? Во дела! Я-то думала, ты шутила!
Она рассмеялась самым бессовестным образом. Вот коза, а если бы это была правда? Я бы ей тогда ни за что не простила…
А если узнает настоящую правду? Простит ли мне такие странные с точки зрения местных наклонности? Смеяться уж точно не стала бы.
— Вот теперь вообще ничего не скажу, — отозвалась я строго. — Я ей сердечные тайны доверяю, а она издевается. И чтобы ты не вздумала где-то что-то сболтнуть — нет, это не Йенс. На этом закрыли тему.
Видимо, мне удалось изобразить достаточно суровую гримасу — Летти послушно прикусила язык. По дороге домой принялась тараторить о своем, но все-таки не удерживалась. Постоянно косилась на меня особым хитрым взглядом человека, который узнал о тебе кое-что эдакое. Видно было, что ее просто разрывало, так хотелось подробностей.
На Йенса она тоже посматривала, но он держался как обычно. Со мной дружелюбно, над Летти подшучивал. Вроде бы поверила мне и отказалась от своей глупой догадки. Но от желания раскрыть эту тайну не откажется, знаю я ее.
Да и самой было противно скрывать все даже от друзей. Наоборот. С нами должен был быть Тео, прямо сейчас, сидеть на пустующем месте за столом в моей кухне, словно нарочно для него оставленном. Пить чай, болтать о том о сем. А лучше бы вообще принимать гостей на правах хозяина. Вместе со мной…
Тем же вечером я заявила об этом Тео. Открытым текстом, чтобы недомолвок не получилось. Прямо с порога, чтобы не успел меня раздеть и заткнуть поцелуями. А он все так же освобождал меня от верхней одежды, слушал с как всегда невозмутимым лицом и не перебивал.
— В общем, для начала давай сходим куда-нибудь. Просто так, вместе, не обязательно как влюбленная пара. Как друзья. Это-то хоть можно?
— Куда ты хочешь сходить? — переспросил он, вынимая мою ногу из ботинка.
— Не знаю. Куда-нибудь. И вообще, разве не ты меня должен приглашать? Я ведь обижусь. Будто я какая-то… В кофейню, угостишь пирожным. Или просто погуляем, сейчас по вечерам так весело на площади.
— А, хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание, — наконец дошло до Тео. — Это очень… Мило. У тебя холодные руки. Опять забыла перчатки?
Усадил меня на все тот же диван в гостиной и взял мои ладони в свои. Я приготовилась, что почувствую странное и приятное ощущение магического вмешательства — будто тончайшие иголочки покалывают. Но Тео согрел меня безо всяких фокусов. Его руки всегда были теплыми, даже слишком.
— Ты такой горячий, — пробормотала, сбившись с толка даже от такого невинного прикосновения. С ним невозможно серьезно говорить. Если сам не пожелает, конечно.
— Оу, спасибо, — отозвался он насмешливо.
— Не в этом смысле! Твое тело как будто горячее, чем обычно, — фыркнула я. Но все-таки исправилась. — А вообще и в этом тоже… ничего так.
— Ну вот, я-то было обрадовался, что дождался от тебя комплимента, — промурлыкал Тео, шершаво, будто кошка провела языком. — Я вот не стану на них скупиться, тем более, что это совершеннейшая правда. Ты восхитительна, моя сладкая, нежная, соблазнительная дикарка… И все эти твои штуки — кто, интересно, тебя научил?
— Хулиганы, — пробурчала нарочито грубо.
— Как это пикантно, что ты упоминаешь о них во множественном числе.
— Держи руки при себе, мы еще не договорили.
— Так говори. А я буду очень внимательно слушать.
И уводить от темы, угу. Ни про свидание не желает слышать, ни про себя рассказывать. Как всегда. А потом будет секс. А потом скажет «не сейчас», и я соглашусь, потому что буду такой расслабленной, что и вправду говорить станет лень.
— Почему от тебя все время словно жар идет? И почему отказываешься… Ну… При свете? Шрамы? Следы от ожогов?