Фея чистоты
Шрифт:
Тут он закусил нижнюю губу и замолчал. У меня от любопытства даже нос зачесался! Сколько можно говорить загадками? И что там в письме?
– Но секретарь, – воодушевился Рыжий, – как же замечательно! В бумагах давно пора навести порядок. Плюс отчеты Ее Величеству. Уважаемой фее можно будет поручить…
– Закрой рот! – рявкнул лорд, и свиток исчез в голубом огне. – Бумаги секретные. В беспорядке они исключительно по причине твоей лени. То же могу сказать о нежелании печатать отчеты! С этого момента я лично стану контролировать…
И тут до меня
Я уже открыла рот съязвить что-нибудь в крылатую спину, но свин снова пнул меня через саквояж, и я его уронила. Грохот тут же привлек к нам внимание.
– Итак, – тяжело вздохнул лорд. – Что мы имеем? Горничную, которая мне не нужна, и фею-секретаря, которую я не могу допустить к документам ни при каких обстоятельствах. Изумительно!
Он в раздражении стукнул тростью об пол и удалился, подняв кучу пыли. Дворецкий, шаркая, поплелся следом, Рыжий, похоже, удрал еще раньше.
Мы остались в холле неприветливого замка одни – я и фея, не считая Букли.
И что нам теперь делать?
Глава 6
Мы постояли, посмотрели друг на друга. У феи дрогнули губы, словно она хотела что-то мне предложить. Но…
– Прошу за мной.
Надо же, дворецкий появился неслышно, как будто вынырнул из тени. И фея уже не смотрела на меня.
Я осталась одна посреди огромного, мрачного, погребенного под слоем пыли холла замка лорда Харди. Дворецкий – живое олицетворение архетипа (кроме всего прочего, не будем забывать, что «убийца» тоже дворецкий), – медленно шаркая, величественно удалился наверх. Фея – за ним. За феей – длинная вереница огромных чемоданов и шляпных коробок. Чемоданы плыли по воздуху, словно киты в окружении рыбок-прилипал. Крылатая, оказывается, запросто могла обойтись и без грузчиков, но предпочла, чтобы ради нее расстарались. Что ж, я не удивлена. Вполне ожидаемо. Все-таки мерзкий у нее характер.
Чудовище – тот тоже исчез. Расстроился, бедный. Горничная не угодила, секретарь не подошла. Наверное, заливает теперь свое горе виски умопомрачительной выдержки и баснословной цены где-нибудь в своем личном кабинете, таком же пыльном и грязном.
Даже выпить захотелось от подобных мыслей.
Интересно, сколько комнат там, наверху? Четыре? Пять? Восемь? Замок, судя по всему, немаленький. Я попыталась вспомнить, как он выглядел с высоты птичьего полета. Одних только башен насчитала четыре! Или пять? В общем, сгину я тут… Сгину, как мои предшественницы.
«Из поместья еще никто не возвращался! Вы об этом знаете? Вам страшно? Хоть пару слов, пожалуйста!» – в памяти вновь всплыли крики журналистов.
– Не о том думаешь! – Застежка саквояжа щелкнула, и оттуда показался розовый пятачок.
– Букля! Чтоб тебя… Напугал до полусмерти.
– Нервишки расшалились, Энн-неудачница? И правильно! Влипли мы с тобой, вот что я тебе скажу. Сильно влипли!
– Ты об этом? – Я с грустью обвела рукой вокруг себя. – Даже не знаю, возможно ли это все отмыть за… неделю? Месяц? Год?
– Говорю же, не о том думаешь! Ты что, так ничего и не поняла?
– О чем это ты?
– Фея!
– Ну, она… та еще штучка, конечно. А что?
– А то! Ее сюда на исправительные работы отправили, улавливаешь?
– Нет.
– Очнись, Энни! Она преступница! Нам конец!
– Ну и что? Я здесь тоже. По той же самой причине. И я не собираюсь никого убивать. И вообще причинять вред кому-либо. Меня больше волнует, что делать со всем этим хламом.
– Нашла из-за чего переживать! Во-первых, фея, имеющая проблемы с законом, – это вовсе не то же самое, что одна бестолочь из иного мира, угодившая на исправительные работы исключительно по собственной глупости.
– Я бы попросила! Между прочим, я здесь из-за тебя!
– Да ты что? Уверена?
– Да! Тебя никто не просил превращать парик в свинью! В смысле… превращаться в свинью из парика! То есть… Тьфу ты!
– Я же говорю – бестолочь. Даже не можешь сформулировать суть недавних событий… Да. Не думал, что все настолько плохо. Опустим, кто в кого и зачем превратился. Лучше напряги мозги и подумай хорошенько, где бы ты сейчас была, если бы я в него, а он в меня не превратился? А? Молчишь? То-то же.
Я молчала. Молчала, потому что, как ни крути, а Букля прав. Не случись это нечаянное колдовство, я была бы в лапах похотливого судьи – беззащитной, бесправной игрушкой (ставлю на что угодно – сексуального характера).
Фу-у-у… Даже представить страшно!
– Фей наказывают только в двух случаях, – продолжал поросенок просвещать меня, бестолочь неразумную. – Первое – они использовали запрещенное черное колдовство с особой жестокостью в корыстных целях.
Внутри все похолодело. Я сглотнула. В мертвой тишине, где все прочие посторонние звуки поглощал толстый слой пыли, получилось громко.
– А… второе? – прошептала я, глядя в безжалостные глазки-бусинки собственного фамильяра.
– А второе – самое страшное!
– Страшнее, чем черное колдовство?
– В разы! Фей пристраивают на службу в случае, если они не контролируют свою магию. Не способны освоить колдовские приемы, к примеру. Этакие феи-неумехи. Или если магия у них не проявляется никак, что совсем плохо.
– Почему?
– Потому что фей без магии не бывает, запомни! Такое существо – настоящий ходячий взрывной механизм!
– Ящик Пандоры, – кивнула я, вспомнив мифологию, но понимая, что Букля об этом ничего знать, конечно же, не может, он ведь не…
– Феи да хранят королеву Витту Мудрую, – закатил свин глаза, хрюкнув от возмущения. – И ты туда же? Девчонка открыла шкатулку, подумаешь! Не верь бабкиным сказкам, Энн. Ну вылетела оттуда парочка зловредных духов. Между прочим, Панни была способной ученицей и мастерски загнала их обратно! Никто даже не пострадал. Стоило из этого делать такую шумиху?
– Погоди… Ты?.. Ты что…