Фея для тёмного эльфа. Поцелуй любви

Рамис Кира

— Хорошо, забирай, — буркнул тогда Луи. — Надеюсь, что не сорняк вырастит.

Выросли сочные, ароматные, сладкие фиолетовые овощи. Их можно было тушить, варить, жарить, и даже сырыми они были очень вкусные.

И что самое интересное, мухотравка за такой овощ готова была бежать без отдыха до самого города. Всё же не обманул старик. Просто неправильно сказал, но не обманул.

— Дядя Луи, ты же кузнеца с его сыном в охрану берёшь. Знатные орки. Да и император указ выпустил: светлых охранять, в обиду не давать. Кто посмеет меня на ярмарке тронуть?

Тем более по документам я — твоя дальняя родственница из светлой империи. Возьми меня, или соберу вещи и уйду от вас, — понимала, что угрозы не подействуют на гнома, но попытка — не пытка.

Помню, как господин Луи возмущался, ведь вороватый тёмный гном-писарь в отделе регистрации прибывающих граждан империи, его жутко дальний родственник, сделал для меня документы, за что пришлось отдать целую жемчужину. Не знаю, что соврал родственничку Луи, но тот не стал на меня доносить.

— Да, Алисия, урожай мы собрали знатный, спасибо тебе. На прошлой ярмарке всё раскупили за час. Я просто счастлив, что ты успела вырастить новый. Хорошо, поехали, я только документы возьму.

Моему счастью не было предела. Ещё раз, осмотрев свой скромный наряд, села на скамью. Совсем недавно из старых тряпок сплела коврик, гном ворчал, но разрешил его постелить на скамью.

Пока Луи бегал домой, во двор вошли кузнец и его сын.

— Вы готовы отправляться? Наша телега за воротами ждёт.

В руках у меня была холщовая сумка. В неё я сложила редкие травки, что росли вдоль берега. Надеюсь и их продать. Одни от головной боли, другие от болей в животе. А ещё попробовала сделать настойку на травах и магии. Оказывается, во мне потихоньку просыпается светлая магия. Только управляла я ею очень плохо.

— Поехали, — рядом со мной сел Луи.

— Для дома утвари прикупите, — напутствовал Джаспер.

Погода была тёплая, светило солнце. Четверть фиолетового плода было скормлено Мушеньке, а четверть мухотравке кузнеца, чтобы обе летели, как птицы.

Через час кузнец притормозил и взмахнул рукой. Я прижала к себе сумку и посмотрела на Луи.

— Платок на лоб натяни и сгорбись. А лучше думай о чём-нибудь плохом и не бойся. Я рядом.

— Эй, путники! — перед телегами, словно из ниоткуда, выросла высокая лошадь, на спине жеребца сидел тёмный эльф, через плечо которого был перекинут огромный чёрный лук.

Глава 5. Что вы себе позволяете?

Платок мешал рассмотреть того, кто преградил нам путь, но мне всё же удалось.

Я впервые видела тёмного эльфа. Нет, в той забытой жизни, может и сталкивалась с ними, но после того, как поселилась у Луи, первый раз. Да, для меня всё было в первый раз. Помню, смеялась, как сумасшедшая, когда увидела Мушеньку и полдня потом похихикивала. В тот день пушистое нечто топталось возле ворот, длинным красным языком разыскивая что-то в траве.

Стоило мне выйти на крыльцо, как животное тут же отреагировало и повернуло на меня свою рогатую голову. Хорошие такие рога, ветвистые, можно верёвку

натянуть и сушить одежду. Ростом чуть ниже лошади, голова круглая, приплюснутая с двумя огромными сотообразными глазами и большими висячими ушами. Медленно, вытянув руку вперёд и улыбаясь, я подошла знакомиться. В глаза Мушеньки можно было смотреть, как в зеркало: я отражалась бесконечное количество раз, сколько ячеек — столько и меня.

Длинный тонкий язык оказался настолько сильным, что она, обвив руку, резко подкинула меня в воздух, а через мгновение я была на пушистой чёрной спине. И тут начались скачки по двору, крича, смеясь, но крепко держась за шерсть, я звала на помощь гнома.

Луи с Джаспером еле поймали озорницу. Загибаясь от смеха и икоты, я упала в объятья гнома.

Прочитали тогда целую лекцию и мне, и Мушеньке. Она присмирела и больше не пыталась катать меня на спине.

Из воспоминаний меня вырвал громкий, звонкий голос воина, остановившего телеги.

— Господа, — вежливо начал эльф. — Вижу, что с вами едет светлая. Вы, наверно, знаете, что сейчас очень сложное время и светлых берегут, но есть преступники, что воруют несчастных переселенцев в своих корыстных целях, — быстрым движением руки тот достал из нагрудного кармана какой-то листок.

Луи медленно протянул руку к топору, что не ускользнуло от взгляда тёмного эльфа.

— Не стоит, гном, а то я заподозрю, что девица в плену, — неожиданно лук зажил своей жизнью, слетев с плеча, я увидела, как тетиву окутала чёрная дымка, а одна из стрел в колчане дёрнулась в верх. — Девушка, — молодой эльф обратился ко мне. — Поднимите голову и снимите платок.

Перед выездом я закрепила платок железными зажимами (их за несколько медных монет сделал кузнец), чтобы он не слетел с головы, и вот сейчас, нервничая, дёрнула чуть сильнее чем нужно. Зацепившиеся зажимы никак не хотели отпускать волосы, но, наконец, соскочили, и золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам.

Эльф посмотрел на меня, потом в свою бумагу, опять на меня и спешился. Кузнец и его сын соскочили с телеги.

— Успокойтесь, ваша девушка не та светлая, что ищут власти, хотя хороша до ужаса, — он медленно, словно кот, приближался к нашей телеге.

Неожиданно Мушенька оскалила острые зубы, такого еще никогда не было. Неужели и она решила встать на мою защиту?

— Ха, чем же вам всем так дорога светлая? Лекарка хорошая или другими талантами блещет? — в голосе эльфа прозвучал интерес.

— Если моя родственница не та, кого вы ищете, то мы спешим на рынок, господин охотник, — от слов гнома большие тёмные глаза эльфа расширились в удивлении.

— Ваша родственница? Светлая — родственница тёмного гнома? — он приблизился вплотную.

— Очень дальняя, некровная, через троюродную прабабушку моей двоюродной прабабушки. Так вот та вышла замуж за светлого человека-мага тысячу лет назад ещё до начала войн и уехала с мужем к светлым эльфам, — без запинки врал Луи.

Кто «та», даже я не поняла, а эльф совсем завис, похоже, сильно задумался.