Фея. Тайны небесных жителей
Шрифт:
Пока они втроем наблюдали за путешествием Загадки, время не стояло на месте. Жизнь жителей облаков шла своим чередом, и беды не обходили их стороной — снова появились демоны. Все охотники на демонов работали на пределе, и им помогали свободные Исследователи гроз.
— Мне придется присоединиться к ним, — произнес Викториан, в тот момент, когда Мелодия наблюдала за очередным воссоединением Молнии и Загадки в море, — здесь вы и вдвоем справитесь.
И он мгновенно исчез. Мелодия, помня, как сильны были демоны в недавнем прошлом, даже не подумала спорить. И, обратив все внимание на Загадку, поняла, что ей угрожает опасность —
Конечно, всем требовался отдых, и Загадка, простившись с Молнией, вернулась к своим спутникам на яхту. Мелодия немного удивилась, увидев, как фея заснула с куском рыбы в руке. Было странно, что всегда активная фея потеряла всю свою энергию так внезапно. Это явно неспроста…
Действия мужчины напрягли Исследовательницу гроз еще сильнее — он перенес Загадку в какую-то темную комнату, и запер. Остальных его поступки Мелодия не видела — она могла видеть только то, что происходило рядом с ее подопечной, а если она оказывалась в комнате, то границы обзора сужались до стен этой комнаты.
С напряжением Исследовательница гроз ждала, когда владелец яхты разъяснит свои намерения Загадке, и, когда это произошло, пришла в гнев — еще один жестокий человек! Он очень похож на того генерала в красном, что мучил ее и Луну, и теперь угрожает Загадке! Ну, уж нет! Ее подопечную не продадут, пока она может передвигаться и мыслить!
Она хотела тут же мчаться на выручку юной фее, но поняла, только попытавшись двинуться, что не может — ее сковала магия Салеймара.
— Почему? — спросила она, глядя в его глаза, полные твердой решимости, — неужели и сейчас я должна бездействовать?
— Если ты спустишься на землю, когда рядом с Загадкой этот человек, то раскроешь наше существование, — отчеканил Исследователь гроз, — та яхта такая маленькая, что он точно заметит твои попытки высвободить фею, и все станет только хуже.
— Но… она же в опасности! — вскричала Мелодия, — я не могу просто смотреть на это! Не могу осознавать, что ее продадут, как животное, каким-то жестоким людям, если ничего не сделать!
Мелодия посмотрела на пузырь, изображающий Загадку — сейчас юная фея горько плакала, вновь не получив помощи и поддержки.
— Я еще не сделала для Загадки ничего, — с глухой злобой в голосе произнесла Исследовательница гроз, — для чего тогда я стала наблюдать за ней? Когда наступит тот момент, когда я могу придти ей на помощь?
Салеймар молчал, ничем не подав вида, что слова Мелодии дошли до него. А Загадка уже не плакала — она вдруг начала крушить все подряд, и ее искаженное лицо выражало острую ненависть, переходящую в ярость.
— Теперь она нас ненавидит, — прошипела Мелодия зло, — и не удивительно — мы обещали помогать, но каждый раз в опасной ситуации оставляли ее одну. Ей придется самой пытаться решить и эту, очень сложную, задачу…
Она почувствовала, что и ее душой завладевает ярость, которая, все же, не смогла заполнить все ее существо.
— Она не одна, даже если мы не можем придти ей на помощь, — заговорил Салеймар внезапно, — у нее есть друзья на земле, может, они помогут Загадке. И тогда ее освобождение будет выглядеть естественно…
Эти слова привели Мелодию в еще больший гнев,
— Да для тебя главное — твое благополучие, а не счастье Загадки! Как ты вообще смог стать Исследователем гроз? Ты же совершенно бездушный! Если бы Викториан был здесь, он бы не отнесся к моей просьбе так равнодушно!
Она увидела, что ее слова вывели Салеймара из равновесия.
— Викториан тоже не стал бы потакать тебе, что бы ты ни думала, — прошипел он в раздражении, — значит, он такой же бездушный, как и я.
— Неправда! — выкрикнула Мелодия, — он ведь столько раз приходил мне на помощь, когда я путешествовала по земле! И во время его приходов я чувствовала, что он сопереживает мне и радуется вместе со мной. Зато ты, я уверена, спокойно смотрел на все тяготы моего пути, и даже отговаривал остальных Исследователей гроз от попыток помочь мне…
Она осеклась — лицо Салеймара вдруг исказилось от ярости, и одновременно с этим Исследовательница гроз почувствовала, что путы стали слабее. Еще немного, и она сможет освободиться…
Посмотрев на Загадку, уснувшую в своей темнице, Мелодия перевела взгляд вновь на Салеймара. И удивилась, увидев в каждой черточке его лица боль и горечь.
— Ты не права, — произнес он тихо, словно через силу, — можешь не верить, но когда ты оказывалась в опасности, я первый хотел мчаться тебе на выручку. И тогда меня сдерживали Викториан и Лиернис.
— Что? — переспросила Мелодия непонимающе, — ты хотел помочь мне больше, чем другие Исследователи гроз? Но почему?
— Я думал, ты догадаешься… — прошептал Салеймар, — наверняка ты замечала, что мои энергии теплее, чем энергии Викториана.
— Да, замечала. И долго не могла понять, отчего так. И до сих пор не понимаю.
— Тогда я тебе объясню. Ты уже знаешь, что фея-новичок перед путешествием впервые видит тройку Исследователей гроз, и чувствует к одному из них симпатию. Обычно он испытывает к фее то же самое. Но иногда бывает иначе — Исследователь гроз привязывается к фее, а она выбирает в наставники другого. Так произошло со мной — увидев тебя, я всей душой пожелал, чтобы ты выбрала меня. Но тебе ближе оказался Викториан, и он же получил право приходить к тебе на земле. Я долго не мог понять, как он может рассуждать трезво о путях помощи тебе, пока ты в опасности, и различать опасные ситуации для тебя и не очень. Я смотрел, как он навещает тебя, чувствуя боль от невозможности увидеть тебя воочию. А когда ты пела свои песни… Моя душа неистово рвалась к тебе, и Викториан с Лиернис вдвоем удерживали меня.
Мелодия, слыша все это, никак не могла избавиться от чувства нереальности происходящего. Сейчас Салеймар был совсем другим, и ей показалось, что она раньше его и не знала вовсе.
— Но больнее всего мне было бездействовать, когда тебе причиняли боль. Меня едва остановили, когда твой враг запер тебя, и мучил, а потом издевался над твоим другом барсом на твоих глазах. Я думал, ты не выдержишь напряжения во время долгого похода, и чудом для меня стала та лавина, засыпавшая твоих врагов. И тот момент, когда ты потеряла последнего друга, став почти мертвой, я помню даже сейчас — я с жаром уверял всех, что мои чувства к тебе смогут тебя оживить, и ты продолжишь путь… Но меня никто не слушал, и лишь незнакомый человек смог помочь тебе.