Фея
Шрифт:
И движение это он заметил на долю секунды раньше Вальи. Разинутая пасть, ощетинившаяся шипами, — безмолвно расширяющаяся — кружок, срезанный тонкой горизонтальной линией. Пасть была далеко — и страшно близко. Все произошло в одно мгновение.
Крис прыгнул и ударил Габи так, что она мигом слетела со спины Псалтериона.
— Вниз! Ложись! — завопил он, а Валья тем временем проревела тревогу на титанидском.
Звук ударил будто кулак, плотный как лавина, когда бомбадуль врубил свое зажигание и ускорился в каком-то метре от земли. Сам воздух затрепетал в ритме работы его мотора, а затем Криса ослепило то, что показалось ему фотовспышкой, просиявшей прямо у него в глазах. Звук же забирался все выше по неведомой Крису шкале. Обхватив ладонями затылок, он почувствовал, что его волосы свились в крошечные узелки.
Габи, отчаянно задыхаясь, пыталась из-под него выбраться. Метрах в десяти от них, буквально вжавшись в землю, лежала Робин. Руки она сцепила перед собой. Из сжатых кулаков одна за другой тянулись тонкие бледно-голубые линии. Крошечные разрывные пули грохали словно хлопушки — но далеко, слишком далеко от цели.
— Он вылетел из-за троса, — крикнула Сирокко. — Всем лежать.
Крис сделал как сказано, а затем стал понемногу переползать, пока не оказался лицом к темному выступу — силуэту на фоне песков Тефиды. Теперь он сообразил, что их спасло; он, Крис, успел заметить бомбадуля прежде, чем тот оказался над палубой — во время последней фазы его падения с насеста на тросе.
— Еще один! — предупредила Сирокко. Крис что было силы вжался в землю. Второй налетчик проревел справа от него, сопровождаемый эскортом из еще двух бомбадулей.
— Не нравится мне все это, — выкрикнула Габи — совсем рядом от левого уха Криса. — Титаниды слишком велики, а земля здесь слишком плоская. — Повернувшись, Крис увидел ее лицо, выпачканное грязью, в нескольких сантиметрах от своего.
— Мне тоже не нравится, — прокричала в ответ Сирокко. — Но вставать еще нельзя.
— Тогда давайте поползем в низину, если такая найдется, — предложила Габи. — Вперед, — тихо сказала она Крису. — Псалтерион выбрал самую нижнюю точку.
Бурокожая титанида расположилась в двух метрах позади них, в центре углубления, которое по самым оптимистичным прикидкам составляло не больше сорока сантиметров. Габи шлепнула Псалтериона по боку, и Крис тоже присоседился.
— Смотри, старина, не вздумай вставать и осматриваться, — сказала Габи.
— Не буду. Ты, Габи, сама-то не очень высовывайся. — Псалтерион кашлянул — как-то странно и мелодично.
— У тебя все в порядке? — спросила Габи.
— Сильно ушибся, когда падал, — только это он и ответил.
— Надо будет Фанфаре тебя посмотреть, когда отсюда выберемся. Черт! — Габи вытерла руку о штаны. — Надо ж было приземлиться в единственное мокрое место на этом вонючем холме!
— Северо-запад! — выкрикнула Валья, укрывшаяся в месте, которого Крис не видел. Пытаться разглядеть приближающегося бомбадуля он не решился, зато сумел еще больше съежиться и вжаться в землю — так, что даже сам удивился своим способностям. Монстр проревел мимо. За ним опять следовала парочка сотоварищей. Крис задумался, почему первый налетел без сопровождения.
Когда Крис все-таки отважился взглянуть, то увидел, как прямо с троса и вправду падает бомбадуль. Пока что он казался лишь пятнышком — километрах в трех над окопавшимся отрядом. Должно быть, первый так же висел там носом вниз, поджидая верного шанса. Он мог бы налететь и когда отряд только приближался к тросу, но оказался достаточно смышленым, чтобы понять — уходя, они повернутся к нему спинами.
Этот, как будто, тоже сообразил, что теперь уже бесполезно делать низкий заход и пытаться кого-то убить. Он прошел метрах в пятидесяти над путниками, и рев его звучал как оскорбительный вызов. Еще один врубил зажигание, только еще отделившись от троса, и не смог отказать себе в удовольствии пролететь над отрядом на той же высоте. Это оказалось грубой ошибкой, так как Робин тут же получила достаточно крупную мишень в радиусе обстрела, массу времени, чтобы прицелиться, и три попытки, чтобы попасть. Второй и третий выстрелы почти слились воедино. Крис наблюдал за роскошным зрелищем, когда стремительную живую машину прихватила парочка разрывных пуль. Бомбадуль представлял из себя конический цилиндр с жесткими стреловидными крыльями и раздвоенным хвостом. Не иначе как большая черная акула небес — сплошная жадная пасть, да еще и звуковые эффекты.
Какой-то миг казалось, что чудищу ничего не сделалось от выстрелов Робин. Затем тварь начала кровоточить огнем, что, казалось, рассыпался по всему небу. Все окрестности залило тускло-оранжевое свечение. Крис поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть взрыв, — но почти не услышал его из-за дикого победного вопля Робин Девятипалой.
— Хрен тебе твои бомбадули! — заверещала девушка.
Все наблюдали, как тварь по дуге взмывает вверх, а сотом начинает свое предсмертное падение. Раздалось почти ультразвуковое причитание — перед самым падением бомбадуля по ту сторону Офиона.
Когда прошло десять минут, а о тварях больше не было ни слуху ни духу, Сирокко подползла к Габи и предложила пробежаться к лодкам. Крис был обеими руками за — на реке тоже было не сладко, но все же лучше, чем ногтями цепляться за этот жалкий клочок земли.
— Звучит разумно, — согласилась Габи. — Значит, план, ребята, такой. По сигналу люди седлают титанид, и те во весь дух скачут к лодкам. Скакать следует, глядя назад, — и смотреть во все глаза. Люди же должны смотреть во все стороны и быть готовыми мгновенно рухнуть на землю, поскольку больше двух-трех секунд бомбадули нам не предоставят.
— Кажется, тебе придется подыскать другой транспорт, — тихо вымолвил Псалтерион.
— Что? Тебе совсем плохо? Что-нибудь с ногой.
— Думаю, хуже.
— Рокки, дай же мне, наконец, лампаду. Ага, спасибо… — Она замерла, а потом в ужасе вскрикнула и выронила лампаду. В тусклом свете Крис увидел, что руки ее чуть не по локоть в крови.
— Что же он с тобой сделал? — простонала Габи. Потом опустилась к распростертому телу и попыталась его повернуть. Сирокко срочно подозвала Фанфару, а Робин и Валье приказала встать на страже. Только потом повернулась она к раненой титаниде.
И тут Крис понял, что липкая грязь на лице и руках смешана с кровью Псалтериона. Потрясенный, он отодвинулся немного в сторону, но по-прежнему оставался сидеть в грязи. От титаниды натекли целые реки крови, а сам Псалтерион лежал в небольшом ее озерце.
— Не надо, не надо, — попросил он, когда Габи с Фанфарой попытались его повернуть. Фанфара повиновалась, но Габи приказала ей действовать дальше. Однако вместо этого титанидская целительница приложила свою голову к голове Псалтериона и ненадолго прислушалась.