Фейковая журналистика. Спецкурс
Шрифт:
Впрочем, существует очевидный вариант ответа. И заключается он в том, что в отношении России и ее граждан развязана та самая информационная война, о которой 60 лет назад и писал свое исследование П. Лайнбарджер. А это означает только одно: говорить об объективности информации в такой ситуации все равно что утверждать: все западные СМИ свободны и ведут независимую ни от кого и ни от чего редакторскую политику. Американский теоретик психологической войны никогда не строил относительно этих понятий иллюзий. Он справедливо указывал, что в условиях войны действуют (или должны действовать) другие механизмы трансляции информации в направлении аудитории. Проще говоря, он констатировал, что действуют правила пропаганды в подобных эксцессных условиях. «Почти вся эффективная пропаганда – не важно какая – правдива. Просто она использует правду выборочно» [2] .
2
Лайнбарджер П. Цит. сочинение. С. 178.
Явление
Сам Овертон выражал свое резко критическое отношение к подобным глобальным информационным технологиям, негативно воздействующим на массовое сознание. Тогда как другие его соотечественники спешили не только разработать куда более опасную и вредоносную концепцию ведения нового типа войны. Она получила наименование «сетецентричная война» (Network Centric Warfare), что было бы более правильно переводить как «сетецентричный способ ведения войны». Идеологами новой концепции выступили вице-адмирал Военно-морских сил США Артур Цебровски и эксперт Министерства обороны США Джон Гарстка. Они не скрывали направление главного удара, который после внедрения подобного концепта в структуру Вооруженных сил США должен был быть нанесен. Сегодня результат этого удара в рамках теории сетецентричной войны очевиден. Система отечественных СМИ вынуждена противостоять хорошо продуманным, систематическим и массированным атакам превосходящих «информационных сил противника». Они происходят там, где происходит обмен информацией, передача решений командира, осуществляется контроль представления о физической сфере; она отражает ее в виртуальной реальности. В борьбе за информационное превосходство она является «основополагающим плацдармом». При этом разработчики этой теории считают, что информационное превосходство характеризует состояние информационной сферы, когда одна из сторон получает «превосходящие информационные позиции».
Здесь уместно обратиться к работе Норберта Больца «Азбука медиа». Он справедливо утверждал, что «постоянно ведется борьба за дефицитнейший ресурс – внимание [3] . Данный тезис кажется более чем актуальным и справедливым в современном медиаконтексте. Более того, став невольными участником и свидетелем абсолютно новой для себя геоинформационной ситуации, российское общество успешно вырабатывает собственные защитные механизмы в медийном противостоянии в течение нескольких лет. Анализ методов и приемов, используемых в этой связи, – предмет последующего изложения в дальнейших главах учебного пособия. В данной главе, носящей главным образом вводный характер, задача была более локальной: определить адекватность прежних либеральных установок на объективность формируемых СМИ информационных потоков и той политической ситуации, в которой в настоящий момент находится мировое сообщество (во всяком случае, та его часть, которая втянута в конфронтацию с Россией, в том числе и по украинскому вопросу).
3
Больц Н. Азбука медиа. – М.: Европа, 2011. – 136 с. – С. 17.
Поэтому традиционный взгляд на информационное поле современности как на то место, где процветает свобода слова, кажется некорректным, ибо, как было справедливо указано одним литератором более столетия назад в статье «Партийная организация и партийная литература» [4] , «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Далее мы продемонстрируем справедливость подобного тезиса, который в ХХ в. окончательно оформился в парадигму профессиональной деятельности журналистов и СМИ. Что, собственно, и сформировало предпосылки для формирования феномена фейковой журналистики, которая буквально в течение полутора десятилетия стала явочным порядком элементом современной шоу-цивилизации.
4
Лениным В.И.
Предсмертный роман итальянского писателя Умберто Эко «Нулевой номер» (2015) достаточно наглядно продемонстрировал тот процесс профессиональной журналистской деятельности, который мы можем определить сегодня как фейковую журналистику. Ее суть заключается в использовании фейков как основного инструмента конструирования контента того или иного медиа безотносительно к его коммуникативной природе. Сегодня фейк из исключения, свидетельствующего о непрофессионализме и недобросовестности его творца, превратился во вполне приемлемый метод создания информационного пространства и предельного насыщения оного тем, что в профессиональной среде принято именовать информационным шумом, то есть совокупностью неструктурированных и необработанных фактов, сведений, суждений, мнений, статистических данных и цифр и т. д. и т. п. Все чаще и чаще звучат голоса практиков в разных странах и на разных дискуссионных платформах о том, что как власти, так и обществу необходима не правда, а правдоподобная информация.
При подобных тенденциях развития отечественной журналистики (как, впрочем, и мировой) можно с достаточной степенью определенности констатировать: на место журналистики факта приходят правдоподобная журналистика, журналистика мнений и, наконец, журналистика впечатлений. Последняя еще не так очевидно проявляет себя в разных коммуникационных средах, но первым сигналом о том, что она стучится в дверь нашего журналистского цеха, стало повсеместное распространение фейков.
Как же определить понятие «фейк»? В переводе с английского слово fake означает «фальшивый, ненастоящий», в просторечии – «липовый». Чаще всего термин переводят как существительное, и точно так же он несет в себе негативную коннотацию, так как означает подделку, фальшивку. Исходя из реальной практики применения принципов фейковой журналистики в современном медиапространстве, мы предлагаем определить фейк как журналистское сообщение, содержащее недостоверную и непроверенную информацию, не соответствующую реальным фактам и эмпирической действительности, и опубликованное в СМИ. При этом заметим, что фактор целеполагания подобного действия со стороны представителя медиа не является необходимым условием для квалификации полученной от него информации как фейка, то есть вовсе необязательно, с нашей точки зрения, видеть в факте появления фейка на полосе газеты или журнала, в радио- или телеэфире, на сайте информагентства злой умысел, согласно которому автор сообщения намеренно исказил событийную фактуру, свидетельства очевидцев, статистику и цифры. Характерный пример – сообщение канала РБК в марте 2016 г. о том, что благодаря санкциям производство сельскохозяйственной продукции в России возросло на 3400 %. Понятно, что появление такой цифры есть результат невнимательности или ошибки соответствующего редактора. Но вряд ли можно предположить, что журналист, допустивший подобную неточность, намеренно завысил статистику относительно роста сельскохозяйственного производства в нашей стране.
Типологию и характеристику различных видов фейков, которые встречаются сегодня в журналистской практике и деятельности СМИ, мы рассмотрим в следующих главах нашего учебного пособия.
Возвращаясь к вопросу о причинах возникновения изучаемого и описываемого в данном тексте явления, можно утверждать, что появление в современном медиапространстве журналистики фейков было вызвано как объективными, так и субъективными причинами, прежде всего потребностями медиаиндустрии в использовании новых форматов и видов презентации информации в СМИ. Показательна в этом смысле история с крупнейшей в США испаноязычной телекомпанией Univision. Ее руководство приобрело 40 % сатирического сайта The Onion, который специализируется на публикации фейковых новостей. Сумма сделки составила около 100 млн USD, как сообщают интернет-источники со ссылкой на солидное издание – британскую газету The Financial Times. Очевидна в данном случае попытка конвергенции субъекта телебизнеса с коммуникационными возможностями Сети, которая и является основным источником поставки фейковой информации в сферу традиционных СМИ [5] .
5
Характерна и траектория развития ресурса The Onion. Он появился в 1988 г. в качестве печатной газеты. И только в 2013 г. было прекращено ее издание. Владельцы целиком переключились на развитие своего сайта. Аудитория проекта составляет около 10,6 млн пользователей. Подобная схема сегодня характерна в целом для всей мировой медиасистемы, что и описано в книге Кена Доктора «Ньюсономика. Двенадцать трендов, которые изменят новости». Нас в подобном прогностическом подходе интересует тот факт, что исследователь новых принципов создания новостного контента практически игнорирует вопрос о его достоверности, фактически допуская возможность появления фейков в медиапространстве. Принципы оперативности и наглядности для такого псевдопрофессионального подхода оказываются важнее, нежели правдивость и объективность информации.
Отметим, что появление фейков в СМИ – характерная черта мировой журналистики, которая возникла в медиасфере исключительно тогда, когда вся система функционирования информации подверглась серьезнейшей технологической деформации, которая привела к серьезным социально-психологическим последствиям для аудитории. Заключаются они в том, что скорость и визуальная наглядность картинки становятся более важными источниками новостных впечатлений, нежели простое вербальное или текстовое сообщение. Более того, в комбинациях «звук + картинка», «текст + картинка» именно визуальная составляющая является доминантной. Для нас подобная ситуация является следствием воцарения в мировом информационном пространстве такого явления, как шоу-цивилизация.
Наглядный пример таких противоречий – события 11 сентября 2001 г. и их последующая интерпретация в медийном сообществе. Весь мир вроде бы видел террористический акт и крушение двух башен Всемирного торгового центра в прямом эфире, в режиме онлайн. Эти кадры стали визуальным символом мирового зла под названием «терроризм», а также неким эмоциональным оправданием для последующих решительных действий США и их союзников в Афганистане. И какие бы логические построения и доказательства ни приводились впоследствии теми, кто сомневается в общепринятой версии тех трагических событий, главным возражением и контраргументом являются те самые кадры прямого эфира с горящими и рушащимися башнями торгового центра [6] .
6
См. подробнее об этом: Ильченко С.Н. Шоу-цивилизация: конец реальности?: монография. – CПб.: ИВЭСЭП, 2014. – 198 c.