Фейри Чернолесья
Шрифт:
– Может быть, её звали Лилс? – Элмерик припомнил, как старуха называла пропавшую дочь.
Фейри с размаху сел на землю, дотянулся до плошки с остатками мёда, окунул туда палец с длинным и загнутым, почти как у зверя, когтем, облизал его и одобрительно крякнул.
– А с тобой можно иметь дело, мальчик-колдун. Ты смышлёный. Может, сам смекнёшь, что дальше было?
– Может, ты не можешь рассказывать об этом? – догадался Элмерик. – Какое-то заклятие мешает?
– Давно мне не встречались умные смертные.
Ободряемый кивками и радостными возгласами фейри, Элмерик продолжил строить догадки.
– Вы отваживали от Лилс женихов, потому что она была вашей матушкой? А потом она пропала. Решила сбежать и бросить вас, да?
– Мы не любим предателей, – фейри даже перестал вылизывать плошку. – Тех, кто нарушает слово, ничего хорошего не ждёт.
– Вы убили её? – Элмерик похолодел от ужаса. – Свою матушку?
Фейри вскочил и, исполнившись праведного негодования, замахал на него тонкими, как веточки, ручками.
– Нет-нет-нет. Мы не могли. Не посмели бы. Мы ведь любили её. Нашу матушку. Нашу сестру. Нашу плоть и кровь. Нашу отраду.
– Но ведь она мертва?
Старейшина маленького народца скорбно вздохнул.
– Ага. Мертвее мёртвого. Уже давно. Мертва. Жива. Спит. Знаешь, как это бывает? Знаешь?
Элмерик, кажется, начинал понимать, как мыслят Красные Ладошки, сочетая мудрость веков с детской живостью и непосредственностью. Вот только намёки фейри казались ему туманными, а суть по-прежнему ускользала.
– Если вы не убивали Лилс, может, её избранник оказался дурным человеком?
– Ах, как же много на свете дурных людей! – воскликнул фейри. – Они близко. Рядом. Совсем рядом. Всегда тут. Но вы наивные. Глупые. Доверчивые. Даже не подозреваете. А когда спохватываетесь, уже поздно. Слишком поздно. Навеки.
– Её убил кто-то знакомый? Тот, кому она верила? – догадался Элмерик.
– Страх уродует людей. Побуждает их делать жуткие вещи. Заставляет ненавидеть тех, кого раньше любили. Знаешь, как это бывает? Знаешь?
Охваченный азартом Элмерик чувствовал, что идёт по верному пути.
– Он узнал, что Лилс была ведьмой? Или даже увидел кого-то из вас?
– Очень умно, – похвалил фейри. – Тепло. Близко. Почти у цели.
– Это был кто-то из деревни? Как его звали? Её имя тебе нельзя сказать, но его-то можно?
Старейшина захлопал в ладоши.
– Она говорила: Мэдок. Мэдок Задира.
– Ты всё врёшь! – послышалось за спиной. – Не может такого быть!
Элмерик вздрогнул и обернулся: он уже успел забыть, что оставил в зарослях Дилана, а тот всё это время слушал.
– Ах, негодяй, ты был не один! – возмутился фейри и попытался было выскользнуть из круга, но Элмерик успел перехватить его за пояс. – Ты тоже не один, а с приятелями, хоть их и не видно. Не было такого уговора, чтобы одному.
Маленький собеседник перестал
– Он сказал, что я вру, – старейшина Красных Ладошек смешно наморщил нос, будто собрался заплакать. – Скажи ему, мальчик-колдун, что наш народ никогда не лжёт.
Дилан вопросительно глянул на Элмерика, тот кивнул, подтверждая слова фейри, а потом сам задал вопрос:
– Кто такой этот Мэдок Задира? Ты знаешь его? Можно ли призвать его к ответу?
Дилан вздохнул.
– Знаю, конечно, как не знать. Помнишь, я говорил про дядьку моего? Это он и есть. Ответ держать будет уже на том свете.
– Плохо дело, – Элмерик выпустил фейри. Тот, поджав губы, принялся отряхивать помявшийся костюмчик. – Если мы не можем привести обидчика, значит, нам не разжалобить Деву-Бузину. Боюсь, тут и мастер Патрик не поможет.
Дилан решительно расправил плечи.
– Тогда я сам к ней пойду. Мать всегда говорила, что мы с дядей Мэдоком очень похожи. Глядишь, в темноте Дева-Бузина не разберёт, с кем говорит.
– Она убьёт тебя, – посулил фейри. – Заплетёт травами. Пронзит острыми ветками. Разрежет на кусочки. Ты будешь умирать долго, как бабочка в смоле. Знаешь, как это бывает? Знаешь?
– Теперь-то всё одно помирать, – отмахнулся Дилан. – Не ты ли оставил на мне метку? А так, может, хоть малыш Кей будет жить. И Рис-младший. Хоть он и воришка, но безвременной смерти никто не заслуживает.
– Да что ты знаешь о безвременной смерти? – обиделся фейри. – Все там будем. Я бы сделал это быстро и без боли. Шея кр-р-рак и всё. Знаешь, как это бывает? Знаешь?
– Я боли не боюсь, – Дилан храбрился, но голос его всё же дрогнул.
Элмерик восхищался его смелостью.
– Могу дать тебе свои обереги. И наколдую кое-что ещё, чтобы она точно приняла тебя за Мэдока. У тебя найдётся вещь, которая прежде принадлежала твоему дяде?
Дилан снял с головы шапку и молча протянул ему.
– Вот и отлично, – Элмерик перевёл взгляд на старейшину Красных Ладошек. – А ты скажи, где найти Деву-Бузину?
– Знамо где! У излучины. Там где растёт больше всего чёрной бузины! Вот только ничего у вас не выйдет! Не получится! Она вас на кусочки разрежет. Заморозит. Изжарит. Съёст. Дева-Бузина вас…
– Замолчи! – Элмерик задул свечу.
В тот же миг фейри подпрыгнул на месте, хлопнул в ладоши и исчез, словно его никогда и не было.
– Ты в самом деле хочешь пойти к ней? – спросил Элмерик, когда они дошли до ручья, зовущегося в народе Рябиновым. По его берегам сплошь росли молодые рябинки, и оттого бузинная излучина казалась особенно приметной.