Фиаско Черного Волка
Шрифт:
– И так, номер двенадцать говоришь? – прищурился он, разглядывая неприязненно меня.
– Именно так, – кивнула в ответ. Мне даже не предложили присесть. Куда делся тот обходительный мужчина, которого я встретила у входа? Поэтому пришлось встать напротив стола и смиренно сложить руки на животе. Сумочку же повесила на запястье.
Он бегло пробежал глазами по документу. Скривил губы и прочитал:
– Та-ак, номер двенадцать: мейр М. Фостер. И где же этот достопочтенный мейр?
Я молча полезла в сумочку. Он вновь скривился, видимо ожидая, что снова
– Мари Фостер, – задумался на несколько секунд, а затем добавил:
– Но почему в списке вы значитесь как мужчина? Вы изначально готовили подлог и хотели меня обмануть?
– Позвольте посмотреть? – я протянула руку и получила злополучную бумагу. Поднесла ее ближе к глазам, пытаясь увидеть причину недовольства Д. Ригли. Рядом с моим именем действительно стояло «мр», что было сокращенно от слова «мейр». – Возможно Бести опечаталась на автомате, ведь остальные здесь мужчины. Это же не преступление?
– Не преступление, – согласился хозяин кабинета со мной. – Но поступок, который грозит мне многими неприятностями. Все прекрасно знают, что с женщинами я не работаю ни при каких условиях. А вас буду вынужден терпеть целых три месяца, так как подписал эту шердову бумажку!
Он выхватил список из моих рук и гневно потряс им в воздухе:
– Придется сообщить ректору, чтобы он наказал эту нерадивую сотрудницу!
Бести была дамой предпенсионного возраста. Очень добрая и очень старательная. И я совсем не желала ей зла. Хотя со старушки вполне могло статься преднамеренно пропустить букву «а».
Я забрала бумагу обратно и стала еще раз внимательно разглядывать двенадцатую строчку в списке. И в итоге нашла то, что выводило секретаря из-под подозрений. После «м» и «р» стояла злополучная «а». Но она пропечаталась недостаточно хорошо, поэтому ее можно было принять за обычный дефект бумаги. И разглядеть можно было лишь при тщательном осмотре. Я это все выложила недовольному начальнику. А затем еще добавила сверху, уже смекнув, что ближайшие три месяца избавиться просто так от меня он не сможет:
– И если бы вы смотрели более внимательно, то заметили, что пробел перед моим именем несколько длиннее, чем в остальных строках списка.
Внешне мужчина снова закаменел, но было видно, какая внутри него идет борьба. Еще чуть-чуть, и из ушей должен пойти пар. Затем он, видимо, что-то решил. Выдохнул, быстро черкнул пару строк на клочке бумаги и протянул его мне со словами:
– Иди в 110 кабинет. Там тебя обеспечат работой.
Я забрала заветный бланк из его рук, изобразила подобие книксена и отправилась восвояси, гордясь собой.
На двери 110 кабинета красовалась загадочная надпись: «АХЧ». Я мысленно попыталась ее расшифровать. Однако у меня ничего не вышло. Решив, что нечего гадать, нужно действовать. Постучала и вошла, не дожидаясь ответа.
У окна кабинета стоял массивный стол с огромной кипой бумаг. Но сейчас бумаги были сдвинуты к дальнему краю. А на освободившемся пятачке примостился пузатый чайник и тарелка с пирожками. Судя по запаху, пироги были с рыбой. Чай пили мужчина и женщина. Оба в зеленых форменных сюртуках, но без эполет.
Заметив меня, оба застыли с открытыми ртами и пирогами, так до них не донесенными. Первой в себя пришла женщина. Она положила пирог на блюдце, развернулась в мою сторону и уточнила:
– А вы, собственно говоря, кто?
– Выпускница Академии магического сыска. Направлена к вам для прохождения выпускной практики, – уже привычно отчеканила я.
– Выпускница академии и к нам? – женщина сильно удивилась.
– Да, – кивнула я, – к вам. А что здесь удивительного?
– Вот, Дора, ты все твердила, что административно-хозяйственная часть лишь второстепенный отдел. А к нам уже выпускниц академии присылают! – подал голос мужчина.
– Какая часть? – тут же уточнила я, чтобы убедиться, что я услышала его слова неправильно.
– Хозяйственно-административная! – снова повторил мужчина. – Это начальник части – Дора Робертсон. А я Дуглас Фри, ее заместитель.
Первой моей мыслью было развернуться и побежать с разборками к вредному начальнику сыскного отдела. Но я себя затормозила. Он скорее всего на это и рассчитывал. Я бы начала скандалить, а он написал в ответ докладную уже своему начальству, что ему прислали неадекватную практикантку. Дошло бы до ректора. И наш милейший Август Вальтерович тут же бы пристроил меня в другое теплое местечко, куда и предлагал изначально. Только я не хотела работать в архиве управления! Я хотела работать с «живыми» делами. Поэтому лишь кивнула в ответ и представилась.
– А ты полы мыть умеешь? – тут же уточнила Дора.
– Я ни разу этого не делала, – чистосердечно призналась в ответ. – Издержки, знаете ли, аристократического воспитания. Но если надо, то научусь!
Честно говоря, я и туалеты была готова мыть, лишь бы избежать замужество с нашим соседом 50 лет отроду, который почему-то решил, что из меня выйдет отличная жена и приемная мать его восьми отпрыскам, которые были не только меня не моложе, а даже старше. Два брата так точно. Тем более это все лишь на три месяца. И я буду не я, если не найду выход и не займусь сыскным делом!
Глава 2
Три дня я честно перебирала бумаги, сортировала и раскладывала по папкам и стеллажам. Поставить меня мыть полы Дора все же не рискнула. И непонятно, что здесь сыграло решающую роль: мое аристократическое происхождение, диплом академии или банальное неумение это делать. Подозреваю, что все же последнее.
Не о такой практике я, конечно, мечтала. Но, по крайней мере, работа в управлении столичного сыска делал меня недоступной для моих родителей. Что не могло не радовать. Как можно настолько не любить собственное дитя, что планировать выдать замуж за вдовца, вдвое старшего, чем я?