Фидель Кастро
Шрифт:
Крестьянин Хосе Исаак принес лекарство, и Че десять дней спустя присоединился к колонне.
Еще в конце февраля, на восьмидесятый день военной кампании, Фидель написал свое знаменитое «Обращение к народу Кубы», которое напечатали в подпольных типографиях, а распространили городские члены «Движения 26 июля». Фидель обрушился в этом документе на тиранию Батисты, который, будучи не способным справиться с отрядом повстанцев силой оружия, прибегает к «самой трусливой лжи, объявляя об уничтожении революционного отряда и меня самого». «Кого действительно они могут уничтожить – это крестьянские семьи путем беспрерывной бомбардировки домов и поселков, сжигания сотен жилищ, убийства десятков крестьян, подозреваемых в помощи революционерам, и массового выселения местных жителей <…> – писал Фидель. – Кампания в Сьерра–Маэстра показала, что диктатура,
214
Героическая эпопея: От Монкады до Плайя–Хирон. С. 159.
В своем манифесте Фидель Кастро призывал население поджигать плантации тростника, чтобы «лишить тиранию доходов», создавать очаги гражданского сопротивления во всех кубинских городах, а в перспективе перейти к всеобщей революционной забастовке «как высшей и конечной точке борьбы». Именно в этом документе Фидель впервые заговорил о необходимости применения высшей меры наказания «к наемникам, которые пытают и убивают революционеров».
Это обращение было опубликовано примерно в то же время, что и цикл репортажей Герберта Мэтьюза в «Нью–Йорк таймс». Фидель, конечно, рассчитывал на мощный «пропагандистский залп» по Батисте, но эффект превзошел его ожидания. И на самой Кубе, и за ее пределами резко активизировали свою деятельность противники диктатора. Кубинские эмигранты активно собирали деньги для отряда, покупали и тайно переправляли в горы Сьерра–Маэстра медикаменты и оружие. «Весточки от Фиделя» так вдохновили членов Федерации университетских студентов Кубы, что они решились на отчаянный поступок, который поразил не только кубинские спецслужбы, но и повстанцев в горах.
Руководство созданного в начале 1957 года в Гаване «Революционного студенческого директората» вознамерилось своими силами расправиться с Фульхенсио Батистой. Небольшой отряд возглавлял генеральный секретарь директората Хосе Антонио Эчеверрия, тот самый, с которым Фидель Кастро подписал в конце августа 1956 года «Мексиканскую декларацию» о координации действий «Движения 26 июля» со студенческими лидерами.
13 марта 1957 года Фульхенсио Батиста пребывал в особенно приподнятом настроении, так как получил в знак благодарности за подписанный им указ о повышении телефонных тарифов на Кубе взятку от крупной телефонной корпорации «ITT» – уже упоминавшийся аппарат для связи, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. В этот день пятьдесят студентов атаковали президентский дворец, разоружили охрану, взяли первый этаж, второй. Впереди был третий этаж, где находился кабинет Батисты.
Но охрана диктатора сумела перегруппироваться и вызвать подмогу из крепости Колумбия. Сам Фульхенсио Батиста, выйдя через потайную дверь в кабинете, поднялся наверх в изолированное помещение, доступ в которое был блокирован через специальный лифт его охранниками. Он ускользнул буквально из–под носа студентов, которым не хватило около пяти минут, чтобы расправиться с диктатором. В ходе боев внутри здания была убита половина штурмовавших дворец студентов. Остальных добивали на улице во время облав. Группа Хосе Антонио Эчеверрия захватила гаванскую радиостанцию и успела передать призыв к кубинцам начать восстание. Но в ходе боев с войсками, прибывшими к зданию радиостанции, Эчеверрия был убит. После этих событий организация стала называться «Революционным директоратом 13 марта» («РД–13–3»).
Непродуманные, импульсивные действия студенческого отряда и гибель яркого молодежного лидера еще больше убедили Кастро в необходимости координации и объединения всех сил, противостоящих Батисте. Вскоре было получено еще одно подтверждение того, что против диктатора бесполезно проводить так называемые «разовые акции». На следующий день ушел из дома и не вернулся один из лидеров ортодоксальной партии Пелайо Куэрво Наварро, критиковавший Батисту, но не имевший отношения к студенческому выступлению. Его истерзанное тело было подброшено к дверям закрытого элитного гаванского клуба.
Между тем связи отряда повстанцев с группами противников Батисты в городах нельзя было назвать прочными. Острая борьба развернулась внутри самого «Движения 26 июля». Городские организации претендовали на лидерство в нем, не признавая Фиделя Кастро вождем революционной борьбы. «Именно в это время формируются два разных подхода к тактике, которой нужно было следовать, что отвечало двум разным стратегическим концепциям, названным тогда: концепция „Сьерры“ и концепция „Равнины“, – писал Че Гевара. – Наши дискуссии и внутренние столкновения происходили довольно остро. При всем при том главной нашей заботой на данном этапе было продержаться и постепенно создавать партизанскую базу» [215] .
215
Че Гевара Э. Эпизоды революционной войны. С. 163.
Устойчивый контакт был налажен лишь с группой Франка Паиса и подпольными подразделениями в городе Сантьяго–де–Куба. Селия Санчес, к тому моменту сблизившаяся с Фиделем и за короткий срок завоевавшая большое доверие у команданте, стала начальником канцелярии штаба повстанцев. Участник партизанской борьбы Луис Креспо вспоминал: «Среди самых храбрых хочется отметить нашего замечательного стрелка – девушку по имени Селия Санчес. Заняв удобную позицию на самом высоком месте, она вела оттуда меткий огонь по противнику» [216] .
216
Алексеев В. А. Скромный кондотьер: Феномен Че Гевары.
Селия Санчес была на шесть лет старше Фиделя. Она неотлучно находилась при команданте. В горах у них с Кастро была одна на двоих кровать в палатке главнокомандующего. Эта женщина отличалась не столько внешними данными, сколько умом и расчетливостью. Ли Локвуд, бывший репортер американского журнала «Лайф», который много писал о кубинских революционерах, вспоминал: «Она была привлекательная в жесткой, строгой манере – не с точки зрения чувственности или сексуальности, но как очень яркая личность» [217] .
217
75 лет одиночества // Онлайн–журнал «Супермен.ру». 2003. 7 августа.
«Селия была самой важной. Остальные – так, развлечение. К тому времени, когда Кастро вышел из тюрьмы, Нати Ревуэльта его уже не волновала. Когда Фидель был в тюрьме, Нати была ему полезна – потому что обеспечивала его книгами, была красивой и могла служить игрушкой в тот момент. А после он ушел в дела революции, и Селия была из мира, известного ему. Она не принесла с собой никаких проблем и груза вроде детей и разводов, как Нати. С точки зрения Селии, Нати была дамой из клубного общества, которой случилось переспать с Кастро; она рисковала жизнью, а Нати меняла наряды» [218] , – писала биограф семьи Ревуэльта Уэнди Джимбел.
218
Там же.
К тому времени Натидад Ревуэльта уже воспитывала дочку Алину, которой, когда она повзрослела, передался весь бунтарский дух отца – Фиделя Кастро. В 1993 году Алина бежала в Испанию, сказав: «Это – не мой банкет». Там она выпустила скабрезную книгу «Воспоминания мятежной дочери Фиделя Кастро». При Фиделе имя Алины произносить не рекомендуется – он начинает нервничать.
В марте и апреле 1957 года отряд пополнился добровольцами, причем не только кубинцами. Забавный эпизод произошел с тремя юными американцами, воодушевленными статьями в «Нью–Йорк таймс». Они ушли из дома с американской базы в Гуантанамо, оставив своим родителям записки, что «направляются сражаться в отряд Фиделя». Эти ребята через несколько недель пути выглядели совершенно измотанными и исхудавшими, но, по выражению Че, сделали повстанцам «неплохую рекламу в США». Как только Фидель узнал о том, что на поиски юношей брошены морские патрули и силы кубинской армии, было решено «спустить» искателей приключений в равнину.