Фигуры
Шрифт:
Кэноэ одной рукой намертво вцепился в дверную ручку, моля Звезды о том, чтобы она не оторвалась в самый неподходящий момент, а другой изо всех сил прижимал к себе Кээрт. Напротив хватался за потолок и стены губернатор с совершенно белым отрешенным лицом.
Пожалуй, Кэноэ очень, очень давно не было так страшно. Он боялся не за себя, а за Кээрт, а самым страшным было бессилие, осознание того, что они совершенно ничего не могут сделать. Их жизнь и смерть зависели от воли случая.
Болтанка под огнем продолжалась недолго - наверное, меньше, чем полминуты. Но для Кэноэ это время показалось вечностью. Внезапно взрывы и сотрясения
Деловой центр кончился. Катер вырвался из последнего ущелья и помчался над крышами домов предместья - так низко, что их, казалось, можно было бы потрогать рукой.
– Кэно!
– услышал Кэноэ требовательный голос Кээрт.
– Посмотри на меня! Тебе надо успокоиться!
И верно. Кэноэ чувствовал, как сердце бешено стучит у него в груди, а дыхание со свистом вырывается из судорожно сжимающихся легких. Их с Кээрт жизнь только что висела на волоске, и осознание того, что все кончилось, а они остались живы, переполняло его и готово было вырваться наружу.
Взяв ее руки в свои, Кэноэ поймал своим взбудораженным взглядом спокойный взгляд ее глубоких серых глаз. И, повинуясь ее мягкой, теплой силе, его кровь переставала бурлить, а разогнавшееся сердце стало, наконец, сбавлять обороты. А невероятно острое, пронзительное чувство жизни заставило его потянуться к ней, найти на ощупь ее влажные губы...
Возможно, они зашли бы еще дальше, но тут Кэноэ вспомнил, что они, к сожалению, не одни. С неохотой оторвавшись от губ и глаз Кээрт, он с некоторой неприязнью посмотрел на губернатора. К Тмаару уже почти вернулся нормальный цвет лица. Он старательно вдыхал и выдыхал воздух, очевидно, делая какую-то дыхательную гимнастику.
– Кто бы это ни был, но это явно не анархисты, - услышал Кэноэ как бы со стороны свой собственный голос.
– Да, ваше высочество, - губернатор даже в такой ситуации не забыл о титуловании.
– Я бы сказал, не их почерк. И не их возможности.
– Как вы считаете, достойнейший, кто был главной мишенью - мы или вы?
– внезапно задала вопрос Кээрт.
– Скорее всего, я, блистательная, - губернатор помрачнел.
– Покорнейше прошу прощения, что подставил вас под удар.
– Вы знали, что на вас готовится покушение?!
– прямо спросил Кэноэ.
– Я только не исключал такой возможности, - Тмаар на мгновение отвел взгляд.
– И никак не думал, что оно окажется настолько... громким. К сожалению, у меня много врагов. Среди них есть весьма могущественные люди... с широкими возможностями.
Губернатор замолчал, бросив заинтересованный взгляд на экран своего планшета.
– Осмелюсь спросить, - внезапно произнес он на тон ниже.
– Блистательная, почему вы решили лететь в этом катере?! Тот, что я поначалу выбрал для вас... и для себя, был сбит.
– Считайте это моей, скажем так, интуицией, - Кээрт слегка опустила уголки губ.
– В последнее время я привыкла ей доверять.
– Моя жизнь в ваших руках!
– губернатор торжественно наклонил голову, произнося старинную форму
– Кстати, ваша интуиция ничего не говорит в отношении моей резиденции?
– Опасности я пока не вижу, - сказала Кээрт без улыбки.
– Да, это, случайно, не она? Мы уже прибыли?
– О, да!
– губернатор оглянулся через плечо.
– Ваше высочество, блистательная, будьте моими гостями! Дорога, без сомнения, была ужасная, но я надеюсь, что мой скромный приют оправдает ваши самые лучшие ожидания!
Конечно же, торжественный прием был скомкан. Покушения и сами по себе не улучшают аппетит и не способствуют хорошему настроению, а Кэноэ был еще и зол на губернатора, устроившего эту церемонию. Если бы не она, они бы вообще не стали задерживаться в этом неприятном и, как оказалось, небезопасном городе, а сразу вылетели бы в Столицу.
Несмотря на скорую психологическую помощь, оказанную ему Кээрт, Кэноэ вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Уж очень близко просвистел у них над головой меч-крюк Леди Смерти. Из одиннадцати катеров сбито было три, два получили серьезные повреждения и совершили вынужденную посадку. Кстати, в одном из них находились парни из его личной охраны, подчиненные Ровоама, и только чудом никто из них серьезно не пострадал. Количество жертв покушения вообще измерялось дюжинами, причем, по большей части, это были ни в чем не повинные люди. Они погибли, когда один из сбитых катеров рухнул с небес прямо на оживленную улицу, а два других огненными клубками врезались в стены зданий.
Поэтому Кэноэ покинул прием так рано, как только позволяли приличия, забрав с собой Кээрт и всю свою свиту, за исключением Меркуукха, которому не впервой было так отдуваться за всех. Измученному принцу первого ранга больше всего хотелось отдохнуть, а заодно, по возможности, узнать, в какую историю они на этот раз вляпались.
– Очевидно, дело заключается в том, что губернатор Тмаар считается основным кандидатом на место в Совете Пятнадцати, освободившееся вследствие кончины верховного советника Риенга...
Таутинг был хмур и не доволен собой. Кэноэ хорошо понимал его, испытывая точно такие же эмоции в отношении себя. Подобные вещи нужно отслеживать заранее! Расслабились они тут со всякими чрезвычайными ситуациями!
– Кто-то настолько не хочет видеть Тмаара в Совете Пятнадцати?
– спросила Кээрт, задав вопрос, который так и вертелся у Кэноэ на языке.
– Судя по всему, это так, - подтвердил Таутинг.
– Насколько мне известно, по данным... э-э-э... некоторых источников, Тмаар считался сторонником Председателя Совета Пятнадцати Оонка. Но недавно он, похоже, перешел на сторону Гдоода.
– И что это значит?
– на этот раз Кэноэ не стал скрывать своего невежества в политических вопросах. Не все же Кээрт отдуваться за него!
– Риенг держал нейтралитет в борьбе между Оонком и Гдоодом, а сейчас у Гдоода становится на один голос больше - всего семь.
– То есть, он пока в меньшинстве?
– Семь членов Совета Пятнадцати могут созвать Большой Совет и поставить перед ним вопрос о смене власти, - веско сказал Меркуукх.
– Я помню, как восемнадцать лет тому назад таким образом пытались снять Коога. Но большинство на Большом Совете высказалось в его пользу, и от власти были отстранены его противники.