Фиктивная мама для дочки олигарха
Шрифт:
– Владик, это твои Марины не могли даже яйцо отварить. Кира всегда была хозяйственной и заботливой девочкой. Нет, я все же поверить не могу, что она и ты…
– Мама! – Влад начинает сопеть, как ребенок.
– Ну все, все! Давайте есть, – поднимает она руки в примирительном жесте.
Мы рассаживаемся за большой стол. Соня начинает тараторить о своих занятиях, об учительнице, которая ее обижала, обо мне и о том, что я ее защитила, о своих новых куклах и нарядах.
Мы все слушаем и не спеша едим, время от времени вставляя свое словечко. Как-то незаметно вечереет,
– Кира, расскажи, как вы встретились снова? Почему ты решила дать моему сыну шанс? Нет, я безумно рада, лучше невестку и пожелать трудно, но мне казалось, что ты всегда ненавидела его.
Глава 13
Я смотрю на Ольгу Владимировну, нервно покусывая губы.
Ну вот что ей ответить? Что это все спектакль и Кострицкий как раздражал меня своей наглостью и сумасбродством, так и раздражает? Да, он стал импозантнее, богаче, красивее (хотя куда уж красивее). Но все равно я не воспринимаю его как возможного мужа… Или воспринимаю? Черт, сама запуталась…
– Понимаете, он же просто был юн и глуп. Все мы в подростковом возрасте особой чуткостью не отличаемся.
– Ты отличалась! – заверяет меня женщина. – Я всегда говорила Владу, что хочу такую невестку. Ты умная, добрая, веселая и интересная. А еще только у тебя получалось проучить моего сорванца. Только тебя он и уважал, к твоему мнению прислушивался…
– Ну вот это уж точно неправда! – смеюсь я. – Уж кого-кого, а меня он ни в грош не ставил. Не мне ли приходилось получать от него в свое время…
Я отпиваю чая, чтобы заглушить смех, но Ольга Владимировна пододвигается ближе и заговорщицки шепчет:
– Знаешь, Кира, а я всегда чувствовала, что рано или поздно вы будете вместе. Я знала!
– Почему это? – также шёпотом спрашиваю я.
– Мой мальчик хоть и охламон, не умеет выражать свои чувства, но сейчас-то я могу рассказать тебе все. Вы же уже давно все обсудили и пришли к примирению, так что все это ты и так знаешь.
– Знаю что? – Меня начинает потряхивать от разных догадок.
– А то, что он влюблен был в тебя еще со школы. Но его упертость и гордость не давали раскрыться, признаться тебе.
– Да ну, разве? – кривлюсь я. Ну разве то, что демонстрировал по отношению ко мне Влад, можно назвать любовью? Да это даже за симпатию не примешь!
– Я тебе точно говорю! Он даже песни о тебе писал, стихи, а когда я увидела его Марину…
– Ну что вы тут, мои девочки, не заскучали? – улыбается пришедший Влад. Но, заметив нас сидящими близко-близко и о чем-то тихо разговаривающими, с подозрением щурится. – Что это вы тут обсуждаете?
– Ничего, сынок! Садись, а то чай остыл, а у тебя все работа да работа. Мы тут с Кирой вспоминаем школьное время.
Тут лицо Влада вообще превратилось в каменную маску.
– Понятно. И что интересного повспоминали? – Мужчина подливает себе кипятка в чашку и поверх нее смотрит на нас прищуренным взглядом.
Я пожимаю плечами, еще не успев отойти от шока, и смотрю в окно, но Ольга Владимировна невозмутимо отвечает:
– Да вот вспомнили, как Кира тебе врезала.
– Это Кира рассказала? – спрашивает Влад, переводя на меня взгляд.
– Нет, она не рассказывала, как и ты! Тоже мне, шпионы. Сама поняла по виноватым лицам. Но молодец, да? Круто тогда она тебя осадила! – Ольга Владимировна смеется, а Влад ухмыляется в ответ:
– Да уж, я потом еще две недели насмешки друзей ловил.
– А нечего обижать девочек, они не все нежные фиалки, знаешь ли! Вот я в свое время…
Женщина пускается в долгий рассказ о том, как они познакомились с отцом Влада, а я слушаю с замиранием сердца. Мне всегда нравилось то, как старшие люди, прожившие жизнь, вспоминают свою молодость, ностальгируют.
Когда за окном совсем темнеет, а Соня начинает вовсю зевать, Ольга Владимировна подхватывается:
– Ой, что-то я вас утомила своими разговорами. Пойду уложу Соню, ребенок умаялся.
Женщина подхватывает девочку на руки и удаляется, напоследок кинув на нас хитрый взгляд. Что-то мне подсказывает, что она догадалась о том, что тут разыгрывался спектакль. Она всегда была догадливой и крайне умной женщиной. Владу казалось, что он может ее провести, но она всегда читала сына как открытую книгу. Даже ситуация с тем, когда я его ударила, говорит сама за себя. Мама Влада только сейчас призналась в том, что всегда знала, что это была я. А может, я просто придумываю то, чего нет?
В любом случае подставлять Влада, да и здоровье Ольги Владимировны, не хочется. Я смотрю на мужину, и тот пожимает плечами.
– Что ж, пошли спать и мы?
– Ты уверен, что нам обязательно ночевать в одной комнате?
– Уверен! – кивает тот.
– А может, скажем, что я просто сплю отдельно, потому что ты храпишь?
Влад закатывает глаза и со смешком тянет меня за руку.
– Давай лучше скажем, что храпишь ты! В это больше поверится!
– Кострицкий, ты клоун! – недовольно бурчу я, но за этим прячу страх. Страх идти ночевать с ним в одну комнату, в одну кровать. Да мы же воспламеняемся, даже проходя в метре друг от друга, а тут целая ночь рядом. И не одна, а недели две.
– Тогда ты моя обезьянка, невестушка! – смеется мужчина.
Я встаю и иду вслед за ним в его спальню, будто на каторгу. Мы проходим мимо комнаты Сони и слышим, как бабушка читает ей сказку. Я тихонько дергаю Влада за рукав.
– А где будет спать твоя мама? Домработница стелила ей где-то, но я так и не поняла…
– На втором этаже, под нашими комнатами. Она сама выбрала себе ту спальню, чтобы не мешать нам с… – Влад замолчал, будто вспомнил что-то неприятное, а потом резко сменил тему: – Надеюсь, ты взяла свою пижаму? Я в джинсах в кровать не пущу!