Фиктивный брак по-московски
Шрифт:
В этот же день Сухоруков успел съездить в политехнический институт и подать документы на вступительные экзамены. Официально институт назывался «Московская государственная академия автомобильного и тракторного машиностроения». Так было написано на вывеске у парадных дверей. Даша согласилась его сопровождать, чтобы он не заблудился. Конкурс при поступлении в академию был не большой, примерно три человека на место. Но она высказала сомнение: «Вряд ли ты поступишь, если окончил школу два года назад».
– Ты же юрист, – говорил Александр, – и должна знать,
Отношения Александра и Даши налаживались. Она согласилась в ближайшие дни провести ему экскурсию по городу. Вместе они посетили Третьяковскую галерею, исторический музей и другие интересные места. Он чувствовал с её стороны хорошее отношение. Вместе они стояли в очередях за продуктами, отоваривали талоны.
Примерно через месяц ему оформили временную прописку в Москве, как жениху, и он поехал устраиваться на работу по объявлению. Без штампа в паспорте (о прописке) на работу не принимали. Александр решил устроиться по своей специальности токарем на автомобильный завод имени Лихачёва. В объявлении обещали иногородним предоставлять общежитие.
В отношениях жениха и невесты были моменты, когда, оставаясь наедине, он пытался её поцеловать, но она резко пресекала такие попытки. Однажды он подсмотрел в слегка приоткрытую дверь, когда она в своей комнате переодевалась. С этого момента, увидев её обнажённое тело, он окончательно в неё влюбился.
В тот период в 1990 году, в Москве, народ был сильно политизированный, а Саша, когда жил дома, то телевизор не смотрел (он был сломан) и газеты не читал. В семье Воскресенских наоборот регулярно смотрели новости, телевизор почти не выключали, он работал с утра до ночи.
Везде, особенно в Московских очередях, шли дискуссии о политике. Горбачёв выдвинул лозунг „перестройка и гласность“, и у многих людей, можно сказать, «крышу снесло». На Красной площади почти всё лето раскинулся палаточный городок протестующих граждан по разным поводам. На площадях часто собирался народ, и проходили митинги. Стали выпускать много газет с сенсационными статьями. В них критиковали правительство и партийные органы. Газеты быстро разбирали, словно горячие пирожки. У газетных киосков с утра стояли очереди.
Глава 4
Пятнадцатого августа Сухорукову надо было приступить к работе на ЗИЛе. Его приняли на два месяца учеником к опытному токарю в ремонтный цех, где размещались различные станки. И вдобавок ещё с испытательным сроком, с окладом на этот период в размере сорока пяти рублей в месяц. Завод занимал огромную территорию, и было несколько проходных. Каждый цех здесь имел своё название и назначение. Эти небольшие сведения он узнал в отделе кадров.
После работы вечером, он застал дома Дарью и Анну Михайловну, сидящими у телевизора и с печальными лицами. Они объявили ему: «Умер Виктор Цой». Он сразу не понял о ком идёт речь, возможно, это их родственник. По телевизору в этот момент исполняли песню: «Мы ждём перемен». И Саша вспомнил автора этой песни.
– Отчего он умер? – устало садясь на диван, спросил Сухоруков.
– Он погиб в автокатастрофе. Очень популярный был певец. А как твои успехи?
Саша рассказал о том, как прошёл его первый рабочий день. Его наставником назначен Смирнов Павел, тридцатилетний мужчина, женатый, коммунист. Работает на заводе десять лет, поступил туда сразу после службы в армии. Сейчас зарабатывает около пятисот рублей в месяц.
– Мне на заводе тоже будут выдавать талоны на продукты – похвастал Сухоруков, – аванс дадут в двадцатых числах. Как получу деньги, я с вами за питание рассчитаюсь.
– О деньгах не беспокойся, – успокоила его Анна Михайловна, – тебе самому надо будет одежду покупать, в том числе на зиму. И матери не забудь денег послать.
После ужина Даша предложила ему сходить в кино, она заранее купила два билета в кинотеатр «Москва». Сухоруков с радостью согласился, а будущая тёща выдала им двадцать пять рублей крупной купюрой и мелочь на дорогу.
– Что за фильм будем смотреть? – спросил он.
– Американскую кинокомедию «Один дома».
Молодая пара вышла на улицу и села в троллейбус. Кинотеатр «Москва» находился в конце Тверской улицы на «Триумфальной площади» в то время она называлась «Площадь Маяковского».
Последние дни стояла жаркая летняя погода. В троллейбусе было душно и жарко, хотелось погулять по улице, но до начала сеанса оставалось пятнадцать минут. И пять минут они всё же постояли перед кинотеатром, когда приехали.
– Давай после кино погуляем пешком, – предложил Александр.
– Если ты не устал, то я согласна, – ответила девушка и с интересом посмотрела на него. Парень от этого взгляда даже смутился. Она выглядела великолепно, в летней футболке и белых женских брюках. Под модной одеждой просматривалась её стройная фигура. Из-под футболки выделялись её небольшие девичьи груди.
В кинозале народу было очень много, и духота стояла невыносимая. Даже смеяться не хотелось, хотя все кругом смеялись. Иногда и Даша смеялась, но он лишь улыбался.
Через полтора часа фильм закончился, и молодая пара вслед за толпой оказалась на прохладной улице. Саша посмотрел на свои часы – было полдевятого вечера. Солнце ещё светило из-за высоких зданий, а по дороге ехала поливальная машина, разбрызгивая воду по асфальту.
Рядом с кинотеатром стояли будки с телефонами-автоматами.
– Можешь позвонить по телефону домой матери, – предложила Даша, – Я тебе дам монет по пятнадцать копеек. Заходи в будку с междугородним таксофоном.
Саша зашёл в тесную кабинку, а она стояла в дверях и подсказывала, как пользоваться этим таксофоном. Он радостный поговорил с мамой и бабушкой, пока не закончились у Даши монетки. Их надо было каждую минуту отпускать в разъём таксофона. После переговоров с родными, парень и девушка, не спеша, пошли вдоль Тверской улицы. Даша спросила:
– Тебе, Саша, какие больше девушки нравятся, блондинки или брюнетки?