Философы с большой дороги

Фишер Тибор

В отличие от Юбера я не был столь оптимистичен, думая о том, что будет, если набрать номер Жослин. Быть арестованным – полбеды, но быть схваченным полицией за яйца... Кому охота сносить насмешки от полицейских? Перед моим взором роились видения: суд, покатывающийся от хохота при сообщении, что я звонил мадам X, надеясь с ней перепихнуться, а полиция ждала меня у нее на квартире. Но тут я представил, как выглядят зоны, к которым был бы не прочь припасть губами, – и рука моя сама потянулась к телефонной трубке.

Никто не отвечает. Может, Жослин еще на работе или все еще дает показания в полиции...

А не по фигу ли?

Хорошо, я записываю все, как есть.

Когда вы вышли из-под контроля, вы вышли из-под контроля. Трубку наконец подняли. Когда я последний раз так волновался, набирая чужой номер? Десять лет назад? Двадцать?

– Алло.

Одно слово. Проба голоса. Но тут тебе и отрава, и доверие, и неспешность; один-единственный выдох, вбирающий в себя всю сущность говорящего.

– Надеюсь, вы меня помните, – пробормотал я: голос на другом конце провода был весьма эмоционален – и это был голос, ответивший на множество звонков, уставший голос. Я просто почувствовал необходимость внести ясность, представившись, чтобы не было никаких сомнений, поэтому добавил: – Я ограбил сегодня ваш банк.

Ответ был все так же неспешен:

– Ах да. Помню. Сегодня у нас был только один налет.

– Я бы хотел извиниться за беспокойство.

– Я так и думала, что вы позвоните. Похоже, у вас выдался свободный вечер?

Мы договорились встретиться в лучшем (и самом дорогом, насколько я знал) ресторане.

– Вы уверены? – уточнила собеседница. – Там очень дорого, право слово, чтобы так роскошествовать, вы сегодня не заработали.

Я еще успевал купить кое-какую одежку на вечер. Последнее время я как-то не очень заботился о своем облике. Одно из немногих преимуществ сверкающей, как церковный купол, лысины состоит в том, что ее владельцу (x) не надо мыть голову, (y) причесываться, (z) беспокоиться, соответствует ли ваша прическа последней моде. Гладкая, как бильярдный шар, голова сэкономит вам несколько часов в неделю, несколько недель в году, а в течение жизни – несколько лет (если только вам удастся продержаться достаточно долго). А экономия на стрижке и шампунях?

Может статься, провидение собственной рукой подстригло меня под ноль, чтобы я не растрачивал отпущенное мне время на всякую чушь и сосредоточился исключительно на том, что ношу в голове, а не на ней, чтобы время мое шло исключительно на вынашивание идей. Не вышло-с.

О рефлексии 1.1

Желая удостовериться, что способность размышлять мне покуда не изменила, я выстроил логическую цепочку: зрелый средний возраст (иные еще называют его подступающей старостью) имеет свои преимущества, хотя они – увы – немногочисленны. Например, вы твердо знаете: не в вашей власти существенно подправить свой облик, имея на то лишь несколько часов (даже для того, чтобы совсем слегка подретушировать некоторые несообразности фигуры, надо не меньше недели сидеть на диете); единственное утешение для располневшего философа – столкнуться на улице с каким-нибудь траченным жизнью поклонником философии.

Памятное пиршество, или Пиршество памяти 1.1

Я явился с опозданием, резонно решив, что, если полиция поджидает меня в ресторане, я могу позволить себе невинное удовольствие и немного поизводить их ожиданием (хотя по пути

уже и идея отсидки в тюрьме начала казаться мне соблазнительной: пребывание в одиночной камере могло бы подвигнуть меня взяться за книгу – глядишь, все же удалось бы оставить какой-никакой след в философии).

Она уже сидела за столиком – и мандраж мой тут же ретировался, сделав ручкой. Вечер начинался весьма многообещающе.

– Эдди, – представился я.

Воспоминания о памятных пиршествах

Она сидела напротив, и перед моим взором предстала (так зеркало отражает отражение в зеркале) вереница одинаковых пар – обедающих, тонущих в бесконечности перспективы. Внезапно я осознал: (x) сколько денег я извел в ресторанах на женщин, (y) сколь мало радости мне это принесло, (z) сколь я стар и измочален, чтобы рассчитывать на что-нибудь в этой игре. Но здесь не было ничего похожего на холостые реплики, которыми обмениваются, ведя социальную разведку боем, когда боишься ляпнуть что-нибудь такое, что оттолкнет партнера.

– Скучное место, – произнесла она, сопровождая свои слова взглядом сержанта секс-армии. – Я редко сажусь на выдаче. Я – помощник управляющего. Но я рада, что сегодня оно вышло так. Нечасто познакомишься с интересными людьми.

 Компания

Правда состоит в том, что даже самым общительным у нас нелегко найти кого-то, к кому и впрямь можно прикипеть. Это нелегко даже в юности, когда мы выжимаем из нашей общительности максимальные обороты, несемся со скоростью бог знает сколько чел/час (человек в час). Что уж говорить о тех, кто разменял n-й десяток? Вы не только изучили рецепты мудрости: время съежилось, часы тикают слишком быстро (или это только кажется нам, тоскующим по истинной жизни, как наркоман по игле? Чтобы получить тот же эффект, что в молодости, мы должны увеличивать и увеличивать дозу времени, отданную общению), многие точки соприкосновения с ближними уже потеряли чувствительность: школьные воспоминания, университетская вольница, первая любовь, первый купленный вами дом, первый переезд. У каждой дружбы – свои периоды расцвета и увядания, и тут уж ничего не попишешь.

А к прорези вашего автомата подходит только эта монетка. На автобусной остановке в Тайпее я стоял рядом с еще одним европейцем. Брезгливая гримаса на его физиономии говорила о том, что мы бы смеялись над одним и тем же, одно и то же вызывало бы в нас негодование, заговори мы – нам показалось бы, что у нас за плечами пять лет знакомства. Не уверен, что могу сказать «мы стали бы настоящими друзьями», – это отдает трагедией или идиотизмом. Автобус унес его прочь.

Памятное пиршество, или Пиршество памяти 1.2

– Ограбление банков – ваше основное занятие? – спросила она. Ответ ее не очень-то заботил.

– Так, время от времени. Вообще-то я философ.

– И что – этим зарабатывают только крутые? Или с этого не проживешь? Вам понадобились деньги, чтобы приобрести парочку свежих идей? Или к нам вас привела простая жадность?

– Жадность – род нищенства. Полиция, кстати, не очень-то торопилась.

– Очевидно, я так разволновалась, что забыла нажать кнопку тревоги.

Ваша физиономия или моя?