Финал
Шрифт:
– Я хотел тебе кое-что сказать, но забыл!
– ходил вокруг нее Генри, когда Джулия стучалась в двери гостевой комнаты, где прятался Алан, стыдящийся показываться ей на глаза с фингалом.
– Вспомнишь, скажешь!
– отмахнулась девушка, открывая замок отверткой. Она вошла в мрачную спальню, где не горела ни одна лампочка. Парень сидел на кровати, уставившись в окно. Джулия медленно подошла и присела на край.
– Ну, и чего ты в темноте сидишь? Орал: "Вернись! Я хочу тебя видеть!" А сам заперся! Прекращай тут
– Я не выйду!
– заявили из мрака.
Джулия клацнула выключателем, и физиономия парня озарилась светом лампы. Алан прикрылся руками, которые украинка принялась оттягивать, чтобы посмотреть ему в глаза, точнее в один глаз.
– Что ты как маленький!
– приговаривала она.
– Алан! Прекрати ломаться!
– Не смотри на меня!
– отбивался парень.
– Тогда я уйду!
И она встала. Испуганный красавчик вцепился в ее запястье. Джулия улыбнулась, поворачиваясь к нему - удалось его обмануть!
Один глаз Волкана опух, и помазанный какой-то мазью имел фиолетово-желтый цвет. Такие же оттенки пятнами виднелись в уголке губ, на щеках. Вопреки ожиданиям Алана, Джулия не отмахивалась, не впадала в истерику, не жалела его при виде "жуткой внешности". Она улыбалась, нежно касаясь теплыми пальцами его подбородка.
– Теперь ты настоящий мужчина! Со шрамами и синяками, и стыдиться нечего!
Парень поймал ее руку и поцеловал длинные пальцы.
– Пойдем!
– позвала Джулия, и он послушался, поднялся на ее зов и прошагал на кухню. Девушка взялась за приготовление ужина, а мужчины с удовольствием наблюдали за тем, как она кружится по пространству между плитой и холодильником. Потом все трое перекусили. После вкуснейших блюд благодарная публика в лице двух редко питающихся домашней едой мужчин потребовала состряпать что-нибудь на бис, точнее - на завтрак. А если еще точнее, то девушку просто уговорили остаться на ночь. Ну, как уговорили?! Волкан опять изобразил из себя маленького обиженного ребенка, которого все бросили, и закатил театральную истерику. Самое интересное, что Джулия на все это повелась, то есть сердце ее подло дрогнуло, и украинка никуда на ночь глядя не уехала, а приватизировала мягкий диван, заранее предупредив любвеобильного блондина, что по ночам она не только воет на луну, но и бросается всякими острыми предметами в каждого, кто приближается меньше, чем на метр!
Гангстеры
Рассвет только обретал свои краски. Солнце медленно подымалось из-за горизонта, пробуждая все живое в славной столице Британии. Джулия в полумраке сладко спала на узком диване, не подозревая, что наслаждаться яркими картинками снов ей осталось совсем не долго. Она перевернулась на бок, прижимаясь к теплой мужской груди, привычно потянулась. Обняла его, поцеловала в краешек губ и собиралась спать дальше, пока не сообразила, к кому прижимается!
– Алан? Ты что здесь делаешь?
– раскрыла глаза Джулия, узрев с утра пораньше рядом с собой блондина, а не того, второго, которого она видела во сне и, который растворился под светом солнечных лучей.
– Я не хотел спать один...
– улыбнулся ей парень, довольный такому нежному пробуждению.
– Черт!
– выругалась девушка, встала, бросила взгляд на сумку, в которой жужжал телефон, со вчерашнего утра поставленный на беззвучку. Схватила сотовый и отошла к окну, выслушивая возмущенные крики в свой адрес, доносившиеся из трубки.
– Слава Богу! Ты ответила! Я уже думал срываться, бросать все и лететь обратно, разыскивать тебя! Где ты? Почему ты трубку не берешь, когда я тебе звоню? Почему тебя никто вчера найти не мог?
– Не кричи так! В больничной палате долго по телефону говорить нельзя, а если кто-то увидит меня с сотовым...
– выдала Джули.
– Что? Ты в больнице? В какой?
– Ты что, серьезно собираешься бросить все и приехать?
– удивилась девушка, и по звуку шуршащей бумаги поняла, что на том конце провода совершенно серьезно ожидают от нее адреса, чтобы мчаться в клинику, проведать.
– Блайд, успокойся! Я пошутила!
Прежде чем он взорвался от злости, Джулия предусмотрительно оттянула трубку от уха и, не вслушиваясь в нелестные эпитеты, посмотрела, сколько непринятых вызовов скопилось в памяти сотового за вчерашний день. Очень удивилась числу 27, улыбнулась и, перебив свирепый голос, спросила:
– Блайд, ты волновался обо мне?
– Да, - рявкнул парень.
– Места себе не находил?
– Да, - снова послужило ей ответом.
– Ты соскучился?
– этот вопрос сбил музыканта с толка. Некоторое время он молчал, а потом ответил, также коротко, но совершенно с другой интонацией - вымученной.
– Да.
– Я тоже скучаю без тебя. Очень!
– призналась Джулия.
– Когда ты вернешься?
– Осталось полтора месяца!
– вздохнул Эрик.
– Джул, если ты скучала, то почему не позвонила?
– Честер и Генри говорят, что я и так слишком часто тебя отвлекаю, мешаю. Вот и старалась исправить положение...
– Джул!
– оборвал ее он.
– Если ты соскучилась, то просто позвони! Или... Я сам буду звонить. Только бери трубку, ради всего святого, чтобы я не нервничал!
– Это Джули? Ты разговариваешь с ней?
– раздался на фоне голос Роба, а потом он вырвал у музыканта телефон.
– Ты - самая проблемная личность, которую я знаю! Я очень надеюсь, что тебе сейчас стыдно! Ты даже не представляешь, какую суматоху подняла вокруг себя! Ты знаешь, что мы чуть не прекратили тур из-за твоей выходки?! Да! Мистер Блайд так разнервничался, что уже купил билеты и собрал сумки!