Финита ля трагедия
Шрифт:
Надежда была страшно зла на весь мир. Она явилась к ресторану «Цветок сливы» заранее, в половине первого, чтобы сориентироваться на местности. Окна в ресторане были завешаны бумажными картинками, что значительно осложняло наблюдение, так что в ресторан Надежда войти не рискнула, чтобы не пропустить машину Павла. Она купила подтаявшее с одного бока мороженое, потом бутылку тепловатой минеральной воды, съела мороженое, попила водички – Павел все не приезжал. Люди текли мимо нее нескончаемым потокм, некоторые заходили в «Цветок сливы»,
– Ну? – рыкнула она. – Говори живо!
– С какой стати? – возмутился Соколов. – Некогда мне с тобой разговоры разговаривать, мне нужно ехать вот за той машиной! – Он показал на удаляющуюся черную «БМВ». – А то они сейчас скроются, и тогда…
– Поезжай, – согласилась Надежда, – расскажешь по дороге!
– Да с какой стати… – начал Павел Петрович, выворачивая в левый ряд и устремляясь за черной машиной, но, непонятно почему, все же начал рассказывать о своем вчерашнем приключении. Надежда задавала вопросы исключительно по существу.
– И вот теперь у меня срывается поездка! – огорченно проговорил он в заключение, резко выворачивая руль. – Самолет во вторник, а у меня нет приглашения! Просить повторное – неудобно, да и не успеть: пока пришлют, пока оформят визу, будет уже поздно… а такая интересная конференция!
Надежда все это уже знала, но притворилась, что слышит в первый раз, – ей было стыдно признаться, что вчера она подслушивала на балконе.
– Да, в Париже сейчас, наверное, здорово… – мечтательно протянула она.
– Один доклад профессора Верже чего стоит! – вздохнул Павел Петрович. – Я давно мечтал с ней познакомиться!
– С ней? – переспросила Надежда. – Это что – женщина?
– Ну да, – Соколов пожал плечами. – Жаклин Верже, замечательный специалист по системам слежения…
– Паша, ты просто неисправим! – усмехнулась Надежда. – Впрочем, это не мое дело…
– Вот именно, – ехидно ответил Павел, – поскольку профессору Верже шестьдесят четыре года, она уже свой возраст не скрывает.
– Так или иначе, ее система слежения нам бы сейчас не помешала, а то я уже потеряла из виду ту черную машину!
– Она свернула на Киевскую, – пробормотал Павел Петрович, поворачивая следом.
– Девушки своей, я так понимаю, ты не видел, – начала Надежда, – а в той машине…
– Они схватили того мужика, что был с ней вчера! Просто запихнули в машину и увезли!
– Бандиты? – уточнила Надежда.
– А знаешь, как-то они на бандитов не похожи, – протянул Павел Петрович, – те здоровые такие, затылки бритые, цепи золотые, а эти все в черном…
– В такую жару? – поразилась Надежда.
– Вот именно. И с виду некрупные, один так и вообще маленького роста, рыжеватый такой…
– Это плохо, – заметила Надежда, – потому что раз крепкий и относительно молодой мужчина не сумел отбиться от двух мелковатых парней – стало быть, эти двое – профессионалы.
– Ох, Надя, чует мое сердце, что не побывать мне этим летом в Париже! – вздохнул Павел Петрович.
Надежда тоже уверилась, что дело тут непростое, но вслух сказала, чтобы Павел не отчаивался, а следил за машиной, мол, может, что и удастся выведать.
Они увидели, как в дальнем конце улицы черный автомобиль свернул с проезжей части и въехал в ворота. Павел Петрович подъехал туда же и остановился. Перед ним был опущенный шлагбаум и будка охранника.
В окошко выглянул заспанный хмурый мужик и недовольно проговорил:
– Пропуск!
За воротами виднелись складские корпуса, пандусы, заросшие травой подъездные пути. Черная машина мелькнула последний раз и скрылась за одноэтажным кирпичным зданием.
– Пропуск! – повторил охранник, багровея.
Павел Петрович принялся мямлить что-то невразумительное. Сзади подъехала длинная грузовая фура, ее водитель начал нетерпеливо сигналить.
– Или быстро предъявляй пропуск, или освобождай проезд! – рявкнул страж ворот.
Соколов вывернул руль, отъезжая в сторону.
– Ну вот, – протянул он, – последняя ниточка оборвалась!
– Паша, а какие бумаги в той папке, которую оставила у тебя вчерашняя девушка? – поинтересовалась Надежда. – Может быть, по ним можно выяснить ее координаты?
– Вот смотри, – Соколов остановил машину возле тротуара и протянул розовую папку, – какой-то список…
Надежда отстегнула кнопочку и вытряхнула единственный листок. На нем в колонку были отпечатаны несколько фамилий и адресов.
– Севрюгина Л. Б., – прочитала Надежда, – улица Сверхсрочников, дом семь, квартира двадцать восемь… Варенец О. Т., Фиолетовый бульвар, дом шестнадцать… Туманян А. А., поселок Веселое… и еще несколько фамилий, – Надежда пересчитала, – всего десять человек.
– Ну и что мне делать с этим списком? – растерянно проговорил Павел Петрович. – Приходить к людям и спрашивать – не знаете ли вы такую девушку… да меня в лучшем случае за дверь выставят, скажут: зачем этот старый хрыч девчонку разыскивает?
– Действительно, – проговорила Надежда Николаевна, проглядывая список по второму разу, – то есть ты, конечно, вовсе не старый хрыч, но вряд ли нам так что-то удастся разузнать… мы даже не знаем, о чем спрашивать людей. Что это за список? Кто такие эти люди?