Фитнес для резвой акулы
Шрифт:
Я тихонько выбралась из «Мазды», закрыла за собой дверь, включила сигнализацию и двинулась в ту сторону, откуда пришла, – к лифту.
И тут услышала звук приближающейся машины.
Кто-то ехал по коридору прямо сюда, ко мне.
Мне вовсе не улыбалось, чтобы меня здесь заметили, и я юркнула за чей-то массивный черный джип.
Из-за поворота показался черный «Лендровер». Он замедлил скорость и начал парковаться чуть дальше злополучной «Мазды». Я поняла, что не смогу незаметно пробраться к лифту, но тут увидела совсем рядом полуоткрытую дверь.
Обычно
Я толкнула дверь.
За ней действительно оказалась металлическая лестница, и я тихонько, стараясь не шуметь, двинулась по ней наверх.
Однако, пройдя два или три лестничных марша, я оказалась перед горизонтальным коридором. Лестница кончилась.
Я прошла по этому коридору метров двадцать. Коридор плавно поворачивал, видимо, он огибал паркинг. Передо мной оказалась новая лестничная площадка, но лестница отсюда вела только вниз, на нижние этажи паркинга, откуда я только что прибыла. Кроме этой лестницы, на площадку выходила еще одна дверь. Я подергала за ручку, но дверь оказалась заперта.
Оставалось только снова спуститься по лестнице.
Поскольку выбора у меня все равно не было – я направилась по лестнице вниз, хотя туда мне было совсем не нужно, спускаясь, я удалялась от выхода из подземелья, удалялась от свободы и безопасности.
Пройдя те же три марша, я снова оказалась перед дверью, однако эта дверь не была заперта.
Я тихонько толкнула ее – и снова очутилась в наклонном коридоре паркинга, причем совсем рядом с тем местом, где стояла злополучная «Мазда».
Мне не хотелось больше видеть эту проклятую машину вместе с ее ужасным содержимым, не то что подходить к ней. Однако взгляд так и тянулся к темно-красной машине, как железные опилки притягиваются к магниту.
И вдруг…
И вдруг я заметила, что на полу возле правого переднего колеса «Мазды» что-то блестит.
Забыв о своих страхах, я шагнула вперед, пригляделась, и всякие сомнения отпали: на бетонном полу паркинга лежали золотые дамские часики. Наверняка те самые часики, из-за которых я пришла сегодня в этот паркинг, часики заказчицы.
Как же я не заметила их в первый раз?
Ну да, как раз это вполне понятно: в первый раз я приблизилась к «Мазде» слева, со стороны водительского сиденья, а теперь, поднявшись по лестнице и сделав круг, я вышла с другой стороны и увидела часы.
Преодолев вполне объяснимый страх, я сделала несколько шагов вперед, подошла к «Мазде» и наклонилась за часами.
Сейчас возьму часы, отдам их заказчице и навсегда забуду об этом паркинге, об этой машине и о лежащем в ней трупе… хотя как раз о нем забыть будет довольно трудно, у меня перед глазами так и стоит этот скорченный труп с неловко подогнутыми ногами и полуоткрытыми остановившимися глазами.
Эта мысль пронеслась в моей голове за ту долю секунды, пока я тянулась за часами. В следующую долю секунды я осторожно взяла их двумя пальцами и хотела встать…
Но вдруг на меня всем весом обрушился потолок, перед
Через какое-то время (может быть, через сто лет, а может – через несколько минут, потому что время для меня остановилось, прекратило свое течение) в окружающей меня кромешной темноте мелькнула тусклая искра света, которая тут же отозвалась в моей голове тупой пульсирующей болью.
Это было ужасно, но вместе с тем… вместе с этой болью ко мне пришло осознание того факта, что у меня есть голова. Затем я почувствовала боль в затекших руках – значит, руки у меня тоже есть. И, наверное, другие части тела. И вообще, если я испытываю боль, значит, я жива, значит, я существую…
Конечно, хорошо бы вспомнить, кто я такая.
А чуть позже я вспомнила, что зовут меня Василиса Селезнева, что в данный момент я работаю помощницей частного детектива Василия Макаровича Куликова. Вспомнила, как он послал меня в подземный паркинг за часами заказчицы… Вспомнила, как искала эти часы в темно-красной «Мазде», а вместо них обнаружила там труп неизвестного мужчины, убежала оттуда, но не нашла путь к выходу из паркинга и вернулась назад, на то самое место. А потом увидела эти часы на полу, возле колеса, подошла, идиотка этакая, наклонилась за ними – и на этом все кончилось.
Захотелось застонать в голос, дернуть саму себя за волосы и обругать последними словами. Ведь чувствовала же опасность! Ведь поняла уже, что клиентка подставляет нас по полной программе, так какого черта сунулась к машине во второй раз?
Но из горла не вырвался даже слабый хрип, не то что стон или крик.
А еще через секунду я почувствовала ровное покачивание и поняла, что еду в автомашине. Мне пришло в голову открыть глаза и осмотреться, но веки казались чугунными, поднять их было невероятно трудно и хотелось повторить за Вием: «Поднимите мне веки!»
Однако воля человека может многое, если не все, и наконец с большим трудом я разлепила глаза. Свет, хлынувший в них, показался ослепительным, от этого боль в голове усилилась, и я застонала.
– Она приходит в себя, – произнес где-то рядом незнакомый мужской голос.
Кто-то наклонился надо мной, я услышала хриплое дыхание, и пахло от человека кислым табаком и какой-то едой. Я вспомнила уроки дяди Васи – если приходишь в себя в незнакомом месте, не спеши сразу хлопать глазами и издавать звуки, постарайся лежать тихо и вспомнить, что с тобой произошло. Твои враги думают, что ты еще без сознания, и можно услышать кое-что полезное.
А я и тут оказалась не на высоте – сразу стонать стала. Перед глазами маячило светлое овальное пятно, наверное, это было лицо. Я поскорее закрыла глаза и расслабилась – пускай они думают, что я снова провалилась в небытие.
– Может, дать ей еще раз по голове? – спросил тот же мужчина.
– Не стоит, – отозвался другой голос, – потом найдут на трупе следы ударов, а нам это надо? Ничего, не успеет очухаться, мы уже почти подъезжаем!
«Это они о моем трупе говорят, – подумала я, – это я не успею очухаться…»