Fix me

Моторина Танечка

– Более чем, мама.

***

Я смотрела на себя в зеркало в прихожей и разочарованно хмурилась: я была симпатичной девушкой, с мягкими русыми волосами и правильными чертами лица, но такая, как я, вряд ли когда-нибудь привлечёт внимание такого парня, как Кирилл.

Я видела девушек, с которыми он проводил время у себя дома: они все были обладательницами пышных округлостей и точёных талий, думаю, говорить об идеальности их макияжа и укладки волос нет смысла. В общем, практически любая простая девчонка, вроде меня, почувствовала бы себя гадким утёнком в обществе такой королевы. В свои полные семнадцать лет, кроме густых русых волос и второго размера груди, я в себе достоинств больше не видела (да и с грудью я погорячилась, кажется).

Я осторожно провела расчёской по своим гладким волосам, продолжая разглядывать в зеркале своё отражение. Матери дома не было, к счастью, поэтому в квартире было совершенно тихо.

Однако эту прекрасную тишину прервал громкий девичий смех, доносившийся с лестничной клетки: дверь у нас хоть и была железной, её звукоизоляция оставляла желать лучшего.

Когда смех стал ещё громче, я непроизвольно нахмурилась, делая пару тихих шагов в сторону входной двери, и вздрогнула, услышав бархатистый тембр голоса Кирилла. Я словно приросла к месту, не в силах сделать и шага, осознавая, что предмет моего воздыхания находится буквально в паре метров от меня с другой девушкой.

С другой девушкой, чёрт возьми.

Я подошла вплотную к двери, нетерпеливо заглядывая в глазок и закусив нижнюю губу в предвкушении. Я всегда была любопытной девчонкой, поэтому просто не могла не подглядеть сейчас, невзирая на то, что увидеть другую девушку в его руках было чертовски неприятно.

Она была красивая, темноволосая и стройная, больше разглядеть не удалось, потому что свет в подъезде был довольно тусклым. Кирилл, как обычно, был одет в облегающие стильные джинсы и фирменную футболку-поло, которая выгодно подчёркивала его крепкие руки: от парня так и веяло сексуальностью, которую я чувствовала даже сквозь железную дверь, от увиденной сцены низ живота потянуло от волнения, а руки мелко задрожали.

Шатен вжал стройное тело брюнетки в стену, прижимаясь к ней вплотную: он неистово целовал её губы, словно не мог насытиться ею. Его рука уверенно двигалась вверх по её бедру, задирая узкую юбку и открывая потрясающий вид на кружево её чулок. Потрясающий для него, конечно. Лично для меня это было лишним поводом для зависти: в моём гардеробе не было ничего подобного, кроме бежевых капроновых колгот с двумя полосками на заднице.

Когда рука Кирилла совсем скрылась под юбкой темноволосой красавицы, она глухо застонала, крепко зажмурив глаза и толкаясь бёдрами вперёд навстречу его руке. Я широко распахнула глаза в изумлении: складывалось такое чувство, что я смотрю какой-то препошлейший фильм, в котором в главной роли снимается самый охренительный парень на этой планете. Который, блин, уже месяц с лишним не желает покидать мои мысли. Который сейчас заставляет влажнеть мои трусики.

Который сейчас ласкает тело совсем другой девушки.

Стало ужасно неприятно продолжать наблюдать за этой сценой, которая оставляла неприятный осадок в глотке: такое чувство всегда бывает, когда хочешь разреветься. А разреветься сейчас действительно хотелось. От осознания собственной беспомощности. От глупого желания быть на месте этой девчонки.

В голову врезался звук его расстёгивающейся ширинки. Боже, неужели не мог дотерпеть до дома?

А в следующую секунду произошло то, о чём я, скорее всего, буду жалеть до конца своей бренной жизни: чёртова расчёска выскользнула из моей руки, с грохотом упав на пол. Я продолжала неотрывно смотреть в глазок, чувствуя, как моё сердце норовит выпрыгнуть из груди.

Кирилл резко повернул голову в сторону двери в мою квартиру: казалось, что он смотрит прямо на меня. И именно поэтому сейчас широко и снисходительно улыбается, словно уличил меня в хулиганстве.

Чёрт, он ведь даже меня не видит и не может знать, что это именно я стою за этой чёртовой дверью!

Шатен отстранился от своей девушки, протягивая ей ключи, которые она тут же послушно схватила и вставила в замочную скважину: буквально спустя пару мгновений Кирилл остался один на лестничной клетке, продолжая смотреть в глазок прямо на меня.

Звук его шагов отдавался набатом в моих ушах: я дышала через рот от волнения, чувствуя, что мои колени подкашиваются. Он стоял вплотную, его лицо искажалось в глазке, но я без труда различила насмешку в его глазах.

– Малышка, мама не учила тебя, что подглядывать нехорошо? – заискивающе спросил парень своим чуть хрипловатым голосом. – Можешь не молчать, я знаю, что Галина Петровна сейчас на работе и ты дома совершенно одна, – я продолжала молчать, сжимая ладони в кулаки, не смея оторваться от глазка. – Тебе так понравилось представление, что ты потеряла дар речи? – казалось, что я совершенно забыла, как дышать, потому что Кирилл впервые обращался ко мне. И было легче от того, что он сейчас не видит моих раскрасневшихся щёк и увлажнившихся глаз. – Лисёнок, перестань, я знаю, что ты стоишь прямо напротив. Я слышу, как тяжело ты дышишь, – и я тут же зажала рот ладонью. – Всё в твоих руках, Алёна. Если ты ответишь мне, то я забью на ту брюнетку, что ждёт меня дома в красивом белье, войду в твою квартиру и сделаю то, о чём ты мечтаешь каждую ночь. Ты ведь думаешь обо мне, не так ли? Все эти твои взгляды… – я не знаю, почему я плакала, слушая его голос. Возможно потому, что эмоции сейчас просто били через край. – Просто ответь мне.

Нет.

Я продолжала упрямо молчать, глядя на его лицо в глазок. Я также не говорила ни слова, когда Кирилл, разочарованно выдохнув, пошёл в сторону своей квартиры. Я позволила себе всхлипнуть, когда за парнем захлопнулась входная дверь.

Просто ответь мне.

Ни за что, Кирилл.

Лучше буду всю ночь слушать вопли твоей одноразовой девушки и реветь в подушку, чем сама стану твоей подстилкой.

***

Я ненавидела опаздывать. С самого детства меня приучали к тому, что опоздание – верх невежества, а показывать себя с этой стороны – запрещено. Поэтому сейчас я спешно зашнуровывала замшевые ботиночки, игнорируя звонок домашнего телефона (мама каждый раз таким образом проверяла, ушла ли я из дома, звоня с рабочего телефона на домашний: я ведь послушная дочка, не могу обмануть мамочку и не взять трубку).

Быстро закинув рюкзак на плечо, я выпорхнула из квартиры, нервно пытаясь попасть ключом в замочную скважину, и как только мне это удалось, спокойно выдохнула, намереваясь бежать вниз по лестнице.

Внимательный взгляд серых глаз заставил меня прижаться спиной к холодной железной двери, что вела в мою квартиру. Я крепко сжимала ключи в кулачке, пытаясь сдерживать судорожный всхлип, что норовился вырваться наружу. К чему я действительно не была готова, так это встретить соседа сегодня.

– Привет, лисёнок. А я как раз жду тебя, не поверишь, – с самодовольной улыбкой промурлыкал Кирилл, стоя напротив меня у противоположной стены. – Всю последнюю неделю мне никак не удавалось словить тебя: ты вообще куда-нибудь, кроме школы, ходишь? – его насмешливо вздёрнутая бровь вызвала во мне негодование, но я продолжала взволнованно молчать. – Ты вынудила меня встать в такую рань, но иначе мы бы с тобой не пересеклись.

Я медленно сглотнула тугой ком, засевший в гортани, и прочистила горло: перед ним хотелось выглядеть уверенной в себе, но, скорее всего, со стороны я больше походила на испуганного зайчишку.