Физик
Шрифт:
— А почему «подставляться»? — недоуменно нахмурилась ее племяшка.
Суккуба вздохнула:
— Обычный отдых в компании двух подростков и молодой женщины, годящейся во внучки, еще более-менее объясним. Особенно с учетом текущих проблем Валентины Алексеевны. Зато клятва о неразглашении информации, данная НЕ Волконским, и все, что эта женщина сделала после нее — нет: любое действие, начиная с принятия слепка и заканчивая неафишируемой покупкой дорогущих линз-камертонов для нас и Вальки, обязательно будет расценено, как предательство! Ну, и ради чего ей рисковать абсолютно всем?
Яна потемнела
— Ты тоже так считаешь?
Я утвердительно кивнул:
— В первом приближении — да.
— А во втором? — хором спросили Зыбины.
— А во втором все выглядит не так однозначно. К примеру, Шахова могла пойти на эти шаги, не боясь последствий, как минимум по трем причинам. Для начала, я — однозначно не первый физик, которого развивает и, в какой-то мере, воспитывает Императорский род, значит, наиболее вероятные взбрыки запросто могут быть просчитаны и каким-то образом направлены в заранее подготовленную «колею», роль которой и выполняет личная целительница государыни. Далее, Волконские могут быть абсолютно уверены в том, что знания, которые я получу от них, не в пример важнее любых моих разработок. Соответственно, в какой-то момент я перестану видеть смысл в сокрытии этой «мелочевки». И последнее: не исключено, что государыню интересует вполне конкретное заклинание, а все остальное, вместе взятое, кажется ерундой. И Шахова об этом знает. Либо проинструктирована. Вот и не дергается.
Младшая Земляничка задумчиво хмыкнула, а старшая заявила, что мои выкладки не лишены смысла, и озвучила «мой» вывод. Слово в слово:
— В общем, продолжаешь развиваться и смотришь, к чему приведет твой первый серьезный шаг навстречу Шаховой?
— Угу.
— Не дурак, однако! Кстати, могу подкинуть еще немного информации для раздумий. Правда, совсем из другой области: у меня создалось ощущение, что одна из основных причин завтрашнего вызова во дворец — желание Халифа составить личное впечатление о тебе. Так, стоп: кажется, я поняла, из-за чего Валентину Алексеевну отзывают обратно!
— Почему? — хором спросили мы с Янкой.
— Незадолго до моей дуэли с папашей Ахмеда Халиф, пребывавший не в настроении, решил выслушать еще одного свидетеля конфликта, вызвал к себе Дауда и сходу стал давить.
Мальчишка приятно удивил: вместо того, чтобы испугаться гнева всесильного деда и начать мямлить, чрезвычайно толково описал поведение двоюродного брата с момента его знакомства со мной, затем показал записи не самых уважительных высказываний обо мне, а последние минуты три-четыре говорил только о тебе. Причем одна из озвученных фраз впечатлила даже меня: «Слухи о том, что Суккуба ненавидит мужчин, не соответствуют действительности: она ненавидит только тех, кто строит из себя мужчину, не являясь таковым. А в настоящих — таких, как ее названный брат Лютобор Шахов — души не чает!»
— Ты хочешь сказать, что Халиф обратил внимание на фамилию, навел справки, выяснил, что я принят в род личной це— … — начал, было я, но был перебит:
— Именно! А наша разведка не лаптем щи хлебает. Вот Волконские и перестраховались, решив убрать Валентину Алексеевну из фокуса внимания местных спецслужб.
— Ну да: дружба дружбой, а при наличии сильного менталиста, коих тут хватает… — начала Янка и поленилась продолжать, я ограничился согласным кивком, а Раиса Александровна сочла необходимым высказать свое мнение:
— Так и есть. Поэтому не удивляемся пристальному вниманию сильных мира сего и их шагам навстречу, думаем, прежде чем что-либо говорить или на что-либо соглашаться, и не ведемся на красивые глазки. Кстати, последнее касается только тебя, Ян, ибо подводить девушку к еще не инициированному парню Аль Сауды не будут, так как понимают, что это будет расценено, как попытка ему навредить, и гарантированно испортит отношения.
— Не думаю, что Дауд пойдет на…
— Дауд не пойдет: он дал слово и наверняка додумается на это сослаться! — перебила племяшку Суккуба. — Но игнорировать прямые приказы деда или прабабки не решится. Поэтому в ближайшие дни в свите этого парня может внезапно появиться какой-нибудь знойный красавчик из местных христиан, точно знающий, что жениха или любимого у тебя еще нет,
с «правильными» вкусами и предпочтениями, обаятельный, остроу— …
— Хочу-хочу-хочу!!! — дурашливо протараторила младшая Земляничка, а потом потемнела взглядом и мрачно вздохнула: — Ненавижу политику, интриги и все, что с ними связано…
…На территорию личного аэропорта Аль Саудов въехали без четверти десять и через считанные мгновения убедились в том, что наши подозрения были небезосновательны. Как? Да очень просто — увидели самолет с гербами рода Волконских на фюзеляже, прибывший за Валентиной Алексеевной, и пришли к выводу, что Император или его матушка по какой-то причине сочли необходимым подчеркнуть статус личной целительницы матушки Ярослава Третьего и, заодно, мой. Логики в этом решении я, как не пытался, не видел, но особо не задурялся, понимая, что мне не хватает исходной информации для анализа. Впрочем, расслабляться не расслаблялся — проводил целительницу до трапа, нисколько не удивился почтительности начальника таможни, лично прибывшего проводить «столь уважаемую гостью»,
и неплохо отыграл роль любящего правнука, прощающегося с горячо любимой прабабушкой.
«Прабабушка» сыграла свою роль еще веселее — обняла и расцеловала не только меня, но и Зыбиных. А о Замятиной «даже не вспомнила», видимо, решив, что привлекать лишнее внимание еще и к ней однозначно не стоит. В общем, в салон «Хозяина Леса» я забрался немного загруженным и всю дорогу до поместья обдумывал сложившуюся ситуацию.
Припарковав машину на законном месте, проводил Земляничек до их покоев и приложил воодушевляющими касаниями, чтобы от медитаций перед сном было больше толку. Потом добрался до своих покоев, пропустил Валю вперед, запер дверь и… принял звонок Константина Задорожного, Огневика, с которым планировал подружиться, но успел только познакомиться.
— Доброй ночи, Лютобор Игоревич! — поздоровался лицеист, напомнил, кто он такой, и извинился за то, что беспокоит настолько поздно.
— Здравствуйте, Константин Борисович! — отозвался я с порога гостиной, подошел к ближайшему креслу, сел и дал «картинку»: — Ничего страшного: я только-только ввалился в свои покои, лягу спать нескоро, а вашему звонку искренне рад.
Парень чуточку поколебался и выдал очень интересную речь:
— В теории в этот момент я должен ответить встречным комплиментом, затем побеседовать о погоде, задать несколько вопросов о Халифате и тэдэ, но, с вашего позволения не буду, ибо звоню по делу.
— Откровенно говоря, я тоже не перевариваю официоз и «обязательные программы», поэтому внимательно слушаю.
— Мне только что звонил Павел Геннадьевич Воронов…
— Помню такого — один из ваших ближайших друзей.
— Верно. Так вот, он сообщил, что кто-то из свиты Петра Кирилловича Дашкова пытается заляпать грязью ваше доброе имя, распуская слухи о том, что вы уехали в Халифат из страха перед следующей обещанной дуэлью. Мол, трезво оценили свои силы, поняли, что не сможете победить ни одного из оставшихся противников, и нашли убедительную причину «забыть» о данном слове!