Физик
Шрифт:
— Красиво, однако! — отметил Аль Сауд и даже сделал несколько фоток на память. А метров через шестьдесят-семьдесят, повернув вместе с дорожкой налево, вдруг увидел скульптуру из светло-розового мрамора и потерял дар речи.
Если честно, то я впечатлился ничуть не меньше. Просто «посещал» это место еще в «прошлой жизни» — во время общеобразовательной виртуальной школьной экскурсии. И, помнится, даже скачал пару десятков фотографий в личную коллекцию.
Янка тоже не мешала. Минуты две. А когда наш гость вышел из ступора и рванул поближе к скульптуре, снова взяла на себя обязанности экскурсовода:
— Этот вздыбленный конь — прижизненный памятник любимому жеребцу Ефрема Петровича Ковригина, последнего главы рода, некогда занимавшегося разведением лошадей. Если мне не изменяет память, то эта скульптура была заказана Иоахиму фон Вейхсу в мае семьсот шестьдесят третьего года, а через восемь месяцев стала первым экспонатом будущей коллекции. Кстати, к концу жизни Ковригина в коллекции насчитывалось тридцать три скульптуры коней из любимого материала Ефрема Петровича — розового мрамора — и семнадцать белых. К сожалению, в семьсот девяносто седьмом году, во время межродовой войны с Деменковыми, без малого четверть коллекции была уничтожена. Зато в восемьсот девятом тридцать девять оставшихся скульптур были выкуплены Императорским родом и расставлены в этом парке, а он сам был назван в честь человека, любившего этих благородных животных больше жизни…
— Если они изваяны с таким же мастерством, как эта… — начал, было, Аль Сауд, не отрывавший взгляда от могучего жеребца, вставшего на дыбы, но был перебит веселящейся Земляничкой:
— Эта — одна из наименее интересных.
— Тогда я хочу увидеть все!
— Мы так и думали… — ухмыльнулся я. — Поэтому озаботились теплой одеждой и… подняли в воздух дроны, подаренные моими однокашниками. В общем, лови коды доступа к управлению, задавай режим съемки и записывай эту экскурсию так, как заблагорассудится.
Как и следовало ожидать, парень не на шутку обрадовался и минуты на три-четыре выпал из жизни. Зато после того, как разобрался с интуитивно понятным интерфейсом подарков, «вывесил» один дрон над своим правым плечом, а второй поднял повыше и отправил набирать общие планы. К слову, мы тоже не остались безучастными — с большим удовольствием подключились к осмотру скульптуры, ибо творение австрийского мастера по-настоящему восхищало. Да что там мы — судя по еле слышному шелесту винтов, кто-то из телохранителей Аль Саида «счел необходимым» запустить разведывательный микродрон и направить его к «особо опасному предмету». Ну, а Мавия, вроде как обязанная контролировать ближние подступы к подопечному, проявила недетскую сообразительность — немного приотстала. Так, чтобы в поле ее зрения постоянно находились и господин, и фантастически красивый конь! В результате к творению следующего известнейшего скульптора прошлого века — Дамьена д’Альбрэ — мы выдвинулись только минут через десять-двенадцать и только потому, что мой… хм… надеюсь, что друг был в ладах с математикой и вовремя сообразил, что уделять каждому шедевру столько времени, сколько требует душа, не получится.
У второго коня, словно сотворенного из жидкого металла,
потерял дар речи и, напрочь забыв про математику, нарезал вокруг скульптуры несколько кругов, благо, она стояла на очень низком пьедестале и позволяла себя изучать хоть в упор. Нет, трогать — не трогал. Но рассмотрел даже ухнали на подковах, после чего расстроено пробормотал, что д’Альбрэ, конечно, великий талант, но со стилизацией копыт, определенно, перестарался.
Придрался и к работе Адриано Строцци, невольно продемонстрировав знание анатомии этого семейства отряда непарнокопытных.
Потом немного расстроился из-за очередного перегиба со стилизацией в работе Константина Ленского, узнал руку соотечественника, влюбился в три творения Алессандро Кароси и так далее. А часа через три с лишним, осмотрев порядка половины коллекции, вдруг признался, что перебрал с сильными эмоциями, и попросил перенести вторую часть экскурсии по этому парку на субботу или воскресенье.
Мы, естественно, пообещали «решить проблему», вернулись на стоянку, загрузились в машины, завели движки и врубили печки. Там Дауд вспомнил о дронах и перекинул управление этими «птичками» на Янку. А она предложила дополнить будущий видеоотчет о его пребывании в Российской Империи записями «погорячее»:
— А зачем их сажать? Давайте поднимем повыше, «привяжем» к обоим внедорожникам и зададим режим сопровождения. Чтобы во время обратного перелета ты смог отобрать самые интересные фрагменты зажигательных гонок по Великому Новгороду и сохранить их в видеоролике с условным названием «Смотрите и завидуйте, гады»!
— Тогда имеет смысл добавить еще один режим! — воскликнул я, поймав за хвост очень интересную мысль. — Контроля за окрестностями. Чтобы дроны снимали самые интересные объекты, мимо которых мы проезжаем…
— … дурачков, пытающихся усидеть у нас на хвосте… — продолжила Валя и, конечно же, нашла полное взаимопонимание у всей компании. Правда, Яна сочла, что мозги «птичек» такую задачу не потянут, и заявила, что их надо бы «завязать» на бортовые ИИ наших машин.
Одними словами обходиться и не подумала — подключилась к нужной программной оболочке прямо с заднего сидения, вывесила в виде голограммы и с активной помощью двух соседок начала прописывать алгоритм поведения подарков Кости, Миши, Лени и Паши…
…На обед зарулили в китайский ресторан «Тянь-Шань» и обожрались до свинского состояния, ибо кормили в нем настолько вкусно, что в какой-то момент я решил заказать еще одну порцию свинины в кисло-сладком соусе, Дауд последовал моему примеру, но только с пшеничной лапшой с курицей в соево-медовом соусе, а потом это поветрие подхватили все остальные. И пусть емкости желудков для дегустации десерта уже не хватило, зато из отдельного кабинета мы вывалились, чувствуя себя беременными, кое-как доковыляли до машин, попадали на сидения, переглянулись и рассмеялись.
Аккурат в этот момент мне позвонила Шахова и попросила заскочить во дворец. Буквально на четверть часа — засветить личико и ауру перед сканерами соответствующей службы, получить статус совершеннолетнего, обновить айдишку и так далее. Мероприятие в планах имелось, а до дворца было рукой подать, так что я коротко кивнул и еще раз убедился в том, что меня пасут круглые сутки:
— Что, объелся так, что не в состоянии даже дышать?!
— Угу.
— И правильно: после такой долгой прогулки на свежем воздухе есть надо, как не в себя. Кстати, если надо, то могу присмотреть за твоими гостями. Хотя, между нами говоря, это необязательно — тебя пропустят по упрощенной процедуре, так что освободишься очень и очень быстро…