Физика будущего
Шрифт:
Но если переход к I типу все же произойдет, у нас впереди будет много веков на улаживание всех разногласий. Как мы видели в предыдущих главах, космические колонии еще надолго останутся чрезвычайно дорогим удовольствием, так что вряд ли можно предположить, что существенная часть человечества покинет Землю и отправится на колонизацию Марса или пояса астероидов. Пока не появится принципиально новая конструкция ракеты, которая сможет многократно снизить цены, или пока не будет построен космический лифт, путешествия в космос будут оставаться прерогативой правительственных организаций и очень богатых любителей. Для большинства обитателей Земли это означает, что и после обретения человечеством статуса цивилизации I
Поиск мудрости
Мы живем в интереснейшее время. Наука и техника открывают перед человечеством новые миры, о которых прежде мы могли только мечтать. Глядя на будущее науки, со всеми ее проблемами и опасностями, я испытываю искреннюю надежду. В ближайшие десятилетия мы узнаем об окружающем мире больше, чем узнали за всю историю человечества, — во много раз больше.
Но так было не всегда.
Стоит подумать над словами Бенджамина Франклина, последнего великого ученого и государственного деятеля США предсказание которого относится не к следующему веку, а по крайней мере к следующему тысячелетию. В 1780 г. он заметил с сожалением, что люди часто ведут себя по отношению друг к другу как волки, в основном потому, что к этому вынуждает их желание выжить в этом суровом мире.
Франклин писал: «Невозможно представить, на какие высоты может подняться через тысячу лет власть человека над материей. Может быть, мы научимся лишать вес тяжести и придавать ему абсолютную легкость, чтобы легче было перевозить. Сельское хозяйство, возможно, будет требовать меньше труда и давать удвоенный продукт. Все болезни можно будет предотвратить или вылечить, не исключая даже и старость, а жизнь продлить на сколько угодно, до допотопных мерок и даже более».
Франклин писал в те времена, когда крестьяне влачили жалкое существование и едва себя прокармливали, когда телеги, запряженные медлительными быками, везли испорченные продукты на рынок, когда голод и эпидемии были привычны и лишь некоторым счастливчикам удавалось прожить больше 40 лет. (В Лондоне в 1750 г. две трети детей не доживало до пяти лет.) Франклин жил во времена, когда трудно было надеяться, что когда-нибудь человек сумеет решить эти вековые проблемы. Или, как писал в 1651 г. Томас Гоббс (Thomas Hobbes), жизнь была «одинокой, бедной, отвратительной, жестокой и короткой».
Но сегодня, хотя тысяча лет, о которой говорил Франклин, еще далеко не миновала, его предсказания уже сбываются.
Вера в то, что здравый смысл, наука и разум когда-нибудь освободят нас от тяжкого груза прошлого, прозвучала и в книге маркиза де Кондорсе «Набросок к исторической картине о прогрессе человеческого разума» (1795). Некоторые считают, что это самое точное из всех когда-либо написанных предсказаний будущего. В этой книге маркиз сделал множество самых разных предсказаний; все они в момент написания звучали еретически, но все сбылись. Он предсказал, что колонии Нового Света со временем освободятся от власти Европы и начнут быстро развиваться, с успехом воспользовавшись европейскими технологиями. Он предсказал, что рабство во всем мире будет уничтожено. Он предсказал резкое увеличение урожайности сельского хозяйства и качества продуктов; быстрое развитие науки и великую пользу, которую принесет она человечеству. Он предсказал, что, помимо каждодневной работы в поте лица, у человека появится свободное время, которым он сможет распоряжаться по своему усмотрению, и что когда-нибудь широкое распространение получит контроль над рождаемостью.
В 1795 г. рассчитывать на то, что эти предсказания исполнятся, было бы странно.
Бенджамин Франклин и маркиз де Кондорсе жили в те времена,
Но наука не стоит на месте. Как мы уже упоминали, к 2100 г. человек обретет могущество, достойное древних богов, которым он когда-то поклонялся и перед которыми трепетал. В частности, компьютерная революция позволит нам мысленно управлять материальными объектами, биотехнологическая революция научит создавать живые существа с нужными свойствами на заказ и продлит жизнь, а нанотехнологическая революция даст возможность изменять форму объектов и даже создавать их «из ничего». Со временем все это сделает нас планетарной цивилизацией I типа.
Но сама по себе наука этически нейтральна. Это что-то вроде обоюдоострого меча. Одна его сторона борется против бедности, болезней и невежества, а другая может быть направлена против людей. Как и кого будет рубить этот меч, определяют те, в чьих руках он находится.
Эйнштейн однажды сказал: «Наука может определить лишь, что есть, но не что будет; а вне царства науки по-прежнему необходима моральная оценка». Наука решает одни проблемы, при этом создавая другие, но на более высоком уровне.
Во время Первой и Второй мировых войн мир в ужасе наблюдал, как наука несет разрушение и гибель в невиданных прежде масштабах; вспомним отравляющие газы, пулеметы, ковровые бомбардировки городов и атомную бомбу. Первая половина XX в. стала свидетелем первобытной дикости и невероятной жестокости.
Но это не все. Наука позволила человечеству поднять разрушенные города и страны из руин войны, обеспечить мир и процветание миллиардам людей. Истинное могущество науки в том, что она увеличивает наши возможности и придает силы, предоставляя нам выбор. С одной стороны, наука способствует изобретательности, творчеству и терпению, присущим человечеству, но с другой — усиливает и наши явные недостатки.
Ключ к будущему: мудрость
Таким образом, человечеству очень важно обрести мудрость и направить меч науки в нужную сторону. Иммануил Кант однажды сказал: «Наука — это организованное знание. Мудрость — это организованная жизнь». На мой взгляд, мудрость состоит в том, чтобы разглядеть важнейшие черты времени, тщательно проанализировать их, а затем выбрать то, что несет в себе какую-нибудь благородную цель или принцип.
В нашем обществе трудно обрести мудрость. Айзек Азимов однажды сказал: «Самое печальное в нынешнем обществе то, что наука аккумулирует знания быстрее, чем общество обретает мудрость». В отличие от информации, мудрость невозможно распространять через блоги и интернет-чаты. Мы тонем в потоке информации, и потому самое ценное в современном обществе — мудрость и здравый смысл. Без мудрости и озарения нам придется плыть бесцельно по ветру и ощутить пустоту внутри, как только пройдет опьянение, вызванное неограниченной информационной свободой.
Но откуда берется мудрость? Отчасти из аргументированных и информированных демократических дебатов, в которых участвуют противоборствующие стороны. Эти бурные дебаты часто бывают путаными и неприглядными, но в дыму и грохоте словесных сражений часто рождается настоящее озарение. В нашем обществе подобные дебаты идут в рамках демократического процесса. Как заметил однажды Уинстон Черчилль, «демократия — это худшая форма правления, не считая всех остальных, что когда-либо пробовало человечество».