Физики продолжают шутить
Шрифт:
5. Каждый отчёт требует трех черновиков.
6. Правило 20/80: 20% людей выпивают 80% пива. Точно такое же соотношение концентрации усилий наблюдается и во всех остальных областях человеческой деятельности, в том числе и в науке.
7. Если в задаче имеется неизвестный масштабный фактор, предполагайте, что он подчиняется степенному закону с показателем 0,70.
8. Все характерные числа в повседневной жизни имеют обычно 25%-ный разброс, который лишь изредка сокращается до 10%. Ошибка экспериментальных данных почти всегда больше 1%.
9. Лучшие эксперты сопротивляются нововведениям, потому что хотят оставаться экспертами, и в 75% случаев они оказываются правы.
10. Любой работник двумя годами моложе вас – неопытен; любой
11. Любая по-настоящему полезная классификация содержит от трех до шести категорий.
12. Настоящему начальнику требуется по меньшей мере год, чтобы составить определённое мнение по интересующему вас вопросу.
13. Не задавай людям вопросов, по которым у них нет определённого мнения или на которые они, не будут отвечать правдиво.
14. Какое бы качество вы ни захотели оценить, всегда найдутся по меньшей мере три противоречивых критерия его оценки.
15. Есть правила для выбора решения, но нет правила для выбора этих правил.
16. Искусство не ошибаться заключается в высказывании самых слабых утверждений, какие только возможны.
17. Единственная практическая проблема – «Что делать дальше?» [70]
Исповедь инженера-акустика
70
Напечатано в книге: «The Scientists Speculates».
Марвин Камрас [71]
Когда я был ассистентом, я работал как лошадь, а денег зарабатывал столько, что их едва хватало на пропитание. Мой босс всё время «острил» по поводу моих умственных способностей и полдня объяснял мне то, что и без него было совершенно понятно, а потом удивлялся и разводил руками, что работа ещё не сделана. Он поручал мне разрабатывать чертежи неосуществимых конструкций, которые придумывали витающие в облаках мыслители в нашей лаборатории. Я должен был за всех дорабатывать и доделывать, чтобы заставить эти конструкции хоть как-нибудь работать. Когда я приходил к боссу с каким-нибудь остроумным решением, он откладывал его в сторону и говорил, что это не то, чего бы они хотели… Иногда я работал над подобным проектом по году и приходил к нему буквально с шедевром. Тогда он заявлял: «Очень хорошо, мой мальчик, но руководство решило заняться несколько иной темой». Следовательно, снова к чертёжному столу…
71
М. Камрас – редактор акустического выпуска «Трудов Американского института радиоинженеров».
К тому времени, как я стал руководителем лаборатории, положение в институте изменилось. Ассистенты совершенно разболтались и ничего не умели делать, зато обижались на каждое замечание. Положим, нужно было сделать какую-нибудь пустячную работу. Я сам сделал бы её за пару часов. Но мне приходилось полдня тратить на то, чтобы объяснить моим ассистентам, почему эта работа должна быть сделана вообще, почему её следует сделать быстрее, чем любую другую, почему её надо сделать так, а не иначе, и почему обязательно к определённому сроку. Когда же эти сроки проходили, мне приходилось полдня выслушивать бессвязные объяснения, почему работа ещё не сделана, почему ничего не работает (и, возможно, не будет работать) и почему мы должны начать всё сначала и сделать всё «как нужно». Но этот «нужный» путь оказывался настолько запутанным, что обычно требовалось не менее года, чтобы разобраться в нём, и ещё не менее года, чтобы получить какие-то результаты. На этом этапе работы кое-как, с помощью дипломатии и лести, убеждениями и просьбами удавалось заставить ассистентов свести концы с концами и спихнуть эту работу со своей шеи.
Ещё хуже обстояло дело с моими административными обязанностями. Меня заставляли писать столько отчётов и предложений, что только на одно это ушло бы всё моё рабочее время. Но я ещё должен был отвечать на всю текущую корреспонденцию, На все телефонные звонки и принимать посетителей, которые шли ко мне непрерывным потоком. Я должен был нанимать на работу новых людей и одновременно заботиться, чтобы старые оставались ею довольны. Предполагалось также, что я должен заботиться о представительности компании и с этой целью посещать профессиональные собрания, дарить отработать в комиссиях и устраивать семинары.
В конце концов я завёл маленький, но зато свой бизнес. К сожалению, мне не повезло с техническими руководителями и администраторами. Они сильно изменились к худшему. Они нисколько не стремятся к тому, чтобы что-то делалось их подчинёнными. Они организуют дело таким образом, что всё на свете рушится, и тогда начинается реорганизация. Они путешествуют, беседуют, устраивают семинары, посещают собрания, участвуют в технических комиссиях, то есть делают что угодно, но только не работают на компанию. Умственная мощность, заключённая в них и их ассистентах, колоссальна, но она расходуется не на созидание, а на разрушение. Если бы Нобелевская премия присуждалась за отговорки, то наша лаборатория получила бы её давным-давно.
Теперь, обретя горький опыт, я мечтаю снова стать ассистентом. Ассистенту всё-таки легче живётся. Но, к сожалению, я уже женился и не могу позволить себе эту роскошь. [72]
Американский физик немецкого происхождения Джемс Франк (родился в 1882 году), лауреат Нобелевской премии 1925 года, рассказал однажды: Приснился мне на днях покойный Карл Рунге [73] , я его и спрашиваю: «Как у вас на том свете? Наверное, все физические законы известны?» – А он говорит: «Здесь дают право выбора: можешь знать либо всё, либо то же, что и на Земле. Я выбрал второе, а то уж очень скучно было бы».
72
Напечатано в журнале «IRE Transactions on Audio», 9, № б (1961).
73
Рунге Карл (1856—1927) – немецкий математик.
– Видите: ничего интересного на этой планете. Никаких признаков жизни и растительностию
Макс Борн в своё время выбрал астрономию в качестве устного экзамена на докторскую степень. Когда он пришёл на экзамен к известному астроному-физику Шварцшильду, тот задал ему следующий вопрос:
– Что вы делаете, когда видите падающую звезду?
Борн, понимавший, что на это надо отвечать так: «Я бы посмотрел на часы, заметил время, определил созвездие, из которого она появилась, направление движения, длину светящейся траектории и затем вычислил бы приблизительную траекторию», не удержался и ответил:
– Загадываю желание.
О профессиональных предубеждениях
Энон
Достоинства различных профессий широко известны и нет смысла их ещё раз перечислять, однако характерные профессиональные предубеждения и способы, с помощью которых особенности данной профессии влияют на опыт профессионалов и обусловливают их мнения, также имеют очень большое значение.
Все профессионалы склонны думать, что именно их профессия теснее всего связана с истинным здравым смыслом, что события жизни следует истолковывать на основании именно их опыта, и что лишь они обладают квалификацией, необходимой для принятия самых общих, направляющих, определяющих политику решений. В частности: