Физрук навсегда
Шрифт:
— Он перегруппировывается, — сказал Кевин. — Меняет тактику. Хочет ударить как-нибудь по-другому.
— Понятно, — без особого энтузиазма отозвался Федор, содрал с головы Венец и протянул Кевину. — Я так понимаю, это твое.
— Оставь себе, — сказал Кевин. — Лишняя тяжесть в короне, а она и без того давит. К тому же, может быть, он тебе еще понадобится.
— А что, так тоже можно было? — удивился Федор.
— А ты никому не говори, — посоветовал император.
— Ты серьезно?
— Нет, — сказал Кевин. —
— Но будь осторожен, — предупредил Джек. — Древние артефакты — это дело такое…
— За ним будут охотиться?
— Вряд ли, — сказал Кевин. — Он вроде как считается давно и безвозвратно утерянным. Опасность кроется в том, что ты можешь сделать с ним. И что он может сделать с тобой.
— О, ну с этим я как-нибудь справлюсь, — сказал Федор.
— Несомненно, — сказал Кевин. — Иначе я бы и не предлагал.
Над центром города образовался черный смерч. Огромная воронка, которая засасывала в себя все, до чего дотягивалась.
Засасывала и обратно уже не выпускала.
Смерч увеличивался, постепенно смещаясь от центра города в сторону Тенистой улицы.
— Нам конец, — сказал Федор, испытывая смешанные чувства. Привычный страх, волнение, надежда… и немного облегчения.
— Не думаю, — Кевин стащил с правой руки латную перчатку, на мгновение явив миру обвивающий его запястье массивный браслет, протянул руку в сторону смерча и…
В следующий миг все обозримое пространство осветила яркая белая вспышка, и Федор ослеп. А когда зрение вернулось к нему, смерча над городом уже не было, и только теплый ветерок слегка колыхал волосы императора.
— Ты бы хоть предупреждал, дружище, — упрекнул императора стрелок, поправляя темные очки.
— Простите, не подумал, — сказал Кевин.
— Это же была магия высшего порядка, — пробормотал Федор. — Может быть, даже божественного. Кто вообще способен такое сотворить?
— Некоторые способны, — сказал Кевин. — Например, я.
Все началось и закончилось на болоте.
Элронд сопротивлялся.
Я бы сказал, что он бился как лев, но на самом деле я никогда не видел, как бьются львы. А вот загнанных в угол крыс наблюдал довольно часто.
Он посылал на нас полчища всяких тварей, ползучих, ходячих или крылатых, и мы с Брюсом, стоя спина к спине, истребляли их до тех пор, пока вокруг нас не выросли горы из их тел.
Но самого Элронда мы не видели.
Болото испарилось от выплесков боевой магии и превратилось в степь. Элронд вторгся в нее отрядом кочевников, и пока Брюс заманивал их в ловушку, я ударил с фланга танковым клином, и разметал их по равнине.
Мы перешли в атаку.
Я возглавил армию вторжения и пронесся по чужой стране ветром разрушения. В конце концов мои войска осадили вражескую столицу, огромный город на берегу моря.
Я сам повел свою армию на штурм, и он длился три дня и три ночи, пока воспользовавшись туманом Брюс не прошел морем и не высадил свой десант на побережье.
Город пал.
Но самого Элронда мы не видели.
Мы истребляли его создания на суше, на воде и в воздухе. Мы убили каждой твари даже не по паре, а по паре десятков раз.
Казалось, что мы сражаемся тут уже целую вечность. В одной из схваток Брюс лишился глаза, а у меня выросла борода, мешающая надевать боевой рогатый шлем.
Но самого Элронда мы не видели.
Мы искали его повсюду. Мы обшарили весь этот мир, мы искали в лесах, мы искали в морях, мы искали в горах. Мы нашли тысячи его последователей, мы истребили тысячи его учеников, мы уничтожили миллионы его творений, мы искоренили его культ и убили всех его жрецов.
Но самого Элронда мы не видели.
А потом Брюс указал вверх.
Элронд все это время был там. Не на небе, а за ним.
За облаками, там, где кончается земная атмосфера и начинается космос, притаился огромный черный монстр, многоликий и с миллионом щупалец.
Ярость разгорелась в моей груди, и я вознесся к нему огненным копьем и пронзил его тело, и взорвался, разорвав его на тысячу кусков, но он собрал себя из частей и мы снова сцепились, и мы бились с ним в небесах, а потом, пылая огнем, мы рухнули вниз и упали в море, и оно высохло от нашей ярости, и превратилось в болото, и в этом чертовом болоте я его и утопил, к хренам.
А потом огненным смерчем пронесся по всем мирам и уничтожил то, что от него осталось.
Мне понадобилась всего-то тысяча лет.
После этого я вернулся туда, где все начиналось, и там, в самом сердце топи стояла маленькая хижина, в которой меня терпеливо дожидался постаревший, облысевший и одноглазый Брюс.
— Ты завершил свое мщение, физрук? — спросил он.
— Думаю, что да, — сказал я. — Покажи мне, где здесь выход.
— Везде, — сказал он.
И я увидел.
Еще я увидел трех прячущихся в камышах оборванцев, и были видно, что им страшно, и что сидят они там уже очень давно, и что все это время они ждали исхода нашей войны и не решались выходить.
Это были местные Вычислители, до которых занятый нами Элронд так и не смог добраться.
Их я тоже убил.
Я вернулся в свое тело, в ту реальность, которая отныне станет для меня единственной, и это вышло очень неудачно, потому что тело продолжало прыжок, а я оказался к этому не готов и рухнул в густые кусты, и запутался в этих зарослях и некоторое время ничего не видел.
Должен признать, что у способа Гарри и Брюса были свои преимущества.
Кто-то протянул мне руку и помог мне подняться. Оказавшись на ногах и проморгавшись, я обнаружил, что за помощь обязан богу-императору Кевину.