Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

Изобилия, какое было… точнее – будет через сорок лет, я не ждал, но и то, что увидел в магазине, оказалось для меня полной неожиданностью. Вдоль всего торгового зала тянулся длинный прилавок, перемежаемый стеклянными витринами. На облицованной кафелем стене, над белыми колпаками на головах продавщиц, красовались таблички: «БАКАЛЕЯ», «МЯСО», «РЫБА», «ХЛЕБО-БУЛОЧНЫЕ» и «КОНДИТЕРСКИЕ ИЗДЕЛИЯ». В крайнем правом углу – «ВИНО-ВОДОЧНЫЕ ИЗДЕЛИЯ» и рядом «ВОДЫ, СОКИ». У «вино-водочного» толпилось больше всего народа. В основном – мужики. От студента до профессора, от инженера до сантехника. Все разномастные, но улыбчивые – предвкушение близкой покупки поднимало им настроение.

Мне

там делать было нечего, и я стал изучать содержимое витрин-холодильников. В мясном отделе лежали заиндевевшие мослы, а в рыбном – серые остекленелые тушки, определить отношение которых к морским обитателям можно было только по скукоженным хвостовым плавникам. Ладно, меня это пока не касается. Готовить сам я не собираюсь, а вот накупить разных там консервов, хлеба, печенья и прочей сухомятки – можно. Лучше сразу – побольше, чтобы не бегать сюда каждый день.

И я двинулся вдоль прилавка. Оказалось, что нельзя набрать весь ассортимент и одним махом за все заплатить. Продавщица в каждом отделе выписывала сумму на клочке оберточной бумаги и с этим клочком нужно было становиться в кассу, оплатить, взять чек и только тогда получить товар. Да, с таким мерчендайзингом, в наше время, этот магазин давно бы прогорел. Тем не менее, авоська, которую мне вручила вахтерша, постепенно наполнялась. Я примерился было, чтобы прикупить шоколадку для этой мудрой женщины, как позади меня раздался вкрадчивый голос:

– Гражданин, можно вас на минуточку?

Глава 4

Оборачиваюсь. Милиционер. Фуражка с гербом. Серый китель с красными петлицами. Погоны с широкой продольной полоской цвета канарейки. Взгляд цепкий и неулыбчивый.

– В чем дело, командир? – интересуюсь.

– Старшина Сидоров! – представился он, мазнув кончиками пальцев по полированному козырьку. – Предъявите документы!

– В общаге они, – отвечаю. – Выскочил продуктами затариться.

Вот блин… И чего он ко мне прицепился? Наверное, веду себя не как «абориген».

– Почему так много? – кивает он на мою туго набитую авоську.

– Так завтра же первое сентября, старшина!.. Целый день в школе буду торчать, а вечером, сам понимаешь, не до магазинов будет.

– Учитель?

– Так точно!

– В каком общежитии проживаете?

– Здесь, на Красногвардейской… Номер восемь.

– А в школе какой работаете?

В средней – хотел сказать я, но со стражами порядка шутки плохи. А положить ему на погоны по хрустящей бумажке обстановка не позволяет. Да и не особо брали взятки в советской милиции. По крайней мере, меньше чем в полиции.

– Знаешь, старшина, я только вчера приехал. В суматохе даже номер школы не запомнил… Директор там Пал Палыч…

– А-а, товарищ Разуваев! – обрадовался мент. – Знаю, как же… Мой Сенька у него учится… Ясно. Можете идти, товарищ учитель. Если только недавно в город прибыли, то лучше в следующий раз не забывайте документики!

– Постараюсь, – буркнул я.

Он снова откозырял и направился к очереди у вино-водочного. Я выдохнул. За кого он меня принял? За – спекулянта?.. Не просто же так остановил. Может, рожа у меня не вписывается в социалистический антураж?

Купив шоколадку, я поспешил в общагу. Хватит с меня сегодня соцдействительности. У барьера за столом тетки не оказалось. Теперь там восседал хмурый мужик в ватнике. По виду – сантехник, но не факт. Увидев меня, он зевнул и почесал небритый подбородок. И ничего не спросил. И слава труду! Не хватало еще перед этим отчитываться. Я втащил авоську на второй этаж.

В комнате я первым делом кинулся искать документы. Они оказались во внутреннем кармане куртки из кожзама. Вынул. Заглянул в паспорт. И выяснил следующее. Во-первых, фамилия у нас с Сашком одинаковая – мы оба Даниловы. И то хлеб… Может – родственники?.. Переселение в родственное тело казалось более правдоподобным. Но нет, не припомню таких родственничков. Ладно… Дата рождения… Пятнадцатое мая одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого… Так и есть Саньку, то бишь, мне двадцать два года… Место рождения город Тюмень… О как! Я, значит, сибиряк. Национальность указана – русский. Прописка… Ага, вот куда надо маме писать…

Еще корочки. Ух ты! Кандидат в мастера спорта. Самбо. Хм, не хило… Правда, я в предыдущей жизни дошел только до первого разряда. Ну да ничего. Рефлексы у Сашка небось сохранились… Еще документ… Комсомольский билет… Взносы уплачены, вплоть до августа текущего года. Аккуратный малый, хвалю. Что там еще должно быть у советского гражданина?.. Военный билет? Ага, вот он… Что написал товарищ военком?.. Лейтенант запаса. Не служил. Военная кафедра, значит… Что еще?.. Трудовая и диплом… Эти я не нашел, но скорее всего Санек отволок их к своему нынешнему работодателю. Завтра уточню.

Развесив и разложив одежонку в шкафу, я отправился выяснять, как здесь насчет удобств. Ну конечно, сортир, душ – общие на этаже. Отвык я от такого сервиса, но придется привыкать. Заглянул на кухню. Несколько газовых плит марки «Лысьва» выстроились вдоль стены. Напротив – мойки с кранами. На плите чайники и кастрюли. Общие, надо полагать. Хорошо бы своими обзавестись. Я набрал воды из-под крана в один из чайников, водрузил на плиту. Хлоп. Спичек-то нет! А до плит с электроподжигом еще лет тридцать… Кинулся на первый этаж, где мужик в ватнике сидел. К счастью, тот оказался на месте.

– Слушай, отец! У тебя огонька не найдется?

– А у тебя – закурить? – хрипло переспросил мужик.

– Не курю.

– Ладно, – он порылся в карманах. – На… Тока верни!

Протянул коробок с изображением какой-то травки и заголовком: «Лекарственные растения». Ниже текст: «Фабрика «Сибирь» г. Томск ц.1 к.»

– Да я мигом!

Вернувшись на кухню, я увидел пустой коробок, который не заметил раньше. Переложив в него горстку спичек, остальные вернул хозяину. Вскоре я уже снова был у себя в комнате, попивая чаек. Как ни странно, в моих апартаментах оказался заварочный чайник, чашки и другая посуда. Пришлось заварить «Грузинский» – ничего лучше в гастрономе не нашлось. Как не было и более привычного мне чая в пакетиках. Заварка отдавала травой и по цвету мало напоминала чай. Похрустев «Юбилейным» печеньем и запив его этой бледно-желтой жидкостью, я ощутил сонливость и повалился на койку, подремать.

Подремал! Меня разбудил гвалт за дверью. Громыхание шагов, мат-перемат, металлический лязг. В окно сочился жиденький свет, хотя когда я лег прикорнуть, уже смеркалось. Схватил часы «Слава», которые накануне снял с запястья. Без пятнадцати девять! Мать твою! Утро уже, проспал! Кинулся к столу, куда вчера сунул пластиковый кулек с умывальными принадлежностями. Выскочил в коридор. Затем в умывальню. Кое-как умылся и почистил зубы. Потом назад, в комнату – переодеваться.

Зря я весь прошлый день таскался в спортивном костюме. Тот провонял потом. Среди запасов одежды в «адидасовской» сумке, я еще вчера наткнулся на треники и футболку с эмблемой «Спартака». Подумал, что с Шуриком мы в этом точно не совпадаем. Я всю жизнь болел за московское «Динамо». В общем – решил взять с собой, вместе с восточногерманскими кроссовками на сменку. А пока что натянул джинсы, свежую рубашку и куртку. Рассовал по карманам документы и деньги, подхватил сумку и отправился на работу.