Флавиан. Армагеддон
Шрифт:
А члены «мирового правительства», с чьей подачи и на чьи деньги стало возможно возвышение всей гитлеровской верхушки и создание их идеологии, уже посмеивались и над гитлеровскими ближайшими «сверхчеловеками», включая его самого: балдейте от себя, дурачки, балдейте! Сверхчеловеки и элита мира — это мы!
А над ними смеётся уже сам сатана!
— Однако! — я даже поскрёб затылок от избытка чувств. — Выходит, что и масоны…
— Именно так, Лёша! — кивнул Флавиан. — И масоны, и члены всяких ротари-пен-клубов и других «элитных» объединений всего
— Кончая сатаной, который тоже «тащится» от собственного «величия»! — подхватил я.
— И мучается, зная всю его фальшивость, временность и собственное будущее по окончании времён, — закончил Флавиан.
Машина затормозила и остановилась.
— Vieni, signore! Catacombe di san Sebastiano! (Приехали! Катакомбы святого Себастьяна! — Итал.) — торжественно провозгласил сеньор Маурицио, повернувшись к нам с водительского сиденья.
Глава 8
КАТАКОМБЫ
В катакомбы святого Себастьяна мы не попали, там был выходной. Мы попали в катакомбы святого Каллиста, они находились рядом с Себастьяновскими, но выходной в них был в другой день.
Нашим гидом по катакомбам стал русскоговорящий католический священник сербского происхождения, весьма пожилой, но вполне бодрый и с умным, если не сказать «с хитрецой», выражением серых внимательных глаз, по имени Стефано.
— О! Русские паломники! — он внимательно посмотрел на Флавиана. — Вы священник или монах?
— И монах, и священник, — смиренно кивнул мой батюшка.
— Я спросил потому, что на Вас нет священнического креста! — пояснил наш проводник по катакомбам. — Обычно русские батюшки носят наперсный крест, если ходят в священнической одежде! Но нередко они приезжают и в мирской, вполне даже современной.
— Я просто привык к афонской монашеской традиции, крест надеваю только на богослужения или на официальные мероприятия, — улыбнулся ему Флавиан, — тем более, что у меня крест наградной, а медали же не обязательно носить на повседневной одежде, даже монашеской!
— Ну да, ну да! — закивал в ответ сербский падре. — Я тоже как знак священства ношу только это! — он показал на свою «колоратку» — белый католический воротничок, вставленный во вполне светскую бежевую в клеточку рубашку. — Поскольку вы люди религиозно грамотные, я не буду вам рассказывать про историю римского христианства — вы всё это знаете. Я лучше включу вам аудиогид на магнитофоне и проведу вас по обычному маршруту, под который рассчитана аудиозапись. Тем более, что мой русский язык не очень хороший!
— Что вы, что вы! — поспешил заверить его я. — У вас замечательный русский язык!
—
— Хорошо! — кивнул Флавиан. — Благодарю за внимание!
— Пойдёмте! — махнул рукой падре Стефано, и мы направились к маленькому домику из красного кирпича, построенному над лестницей, ведущей в недра древней христианской святыни.
***
…Как я потерялся, я и сам не понял. Вроде бы шёл всё время за Флавианом, который в свою очередь следовал за падре Стефано, несущим в руке магнитофон с аудиогидом.
Ну да — отвлекался я, конечно, останавливался что-нибудь рассмотреть, заходил в какую-нибудь не предусмотренную аудиогидом «кубикулу»…
Но, вроде, быстренько выскакивал оттуда, пару раз щёлкнув «Марком», даже не успев и помолиться хоть кратенько, и сразу догонял батюшку с падре…
Даже когда увидел в одной из крипт группу сидящей прямо на полу молодёжи, возглавляемую также сидящим на полу, но лицом к остальным, мужчиной лет тридцати с небольшим.
Он был с лентой на шее, подобной длинному воротнику, и чашей с вином в руке. В другой руке его был круглый белый хлеб. Одеты все, включая руководителя, были абсолютно в соответствии с современной европейской модой — джинсы, кеды, футболки, толстовки…
— Падре Стефано! — догнав его, обратился я к нашему проводнику. — А это что там за группа молодёжи в крипте с вином и хлебом? Это они что, так Евхаристию совершают?
— Какие-то протестанты, — не поворачивая головы, небрежно бросил падре. — У них это считается «воспоминанием Тайной Вечери»!
— А здесь только протестанты так могут служить?
— Почему? И католики служат, и православные, и другие конфессии…
— А что, сюда можно вот так запросто приехать и послужить литургию? — поразился я.
— Конечно! — так же не поворачивая головы, ответил проводник. — Нужно только заранее предупредить, договориться с администрацией.
— Ух ты! — возликовал я, повернувшись к Флавиану. — Отче! Это же тема! Представляешь, как можно было бы сюда нашей приходской командой нагрянуть! Вот здорово было бы здесь у гробов первых мучеников причаститься! Я бы так хотел!
— Здорово! — кивком согласился Флавиан. — Поговорим об этом потом, слушай аудиозапись, очень интересно!
— Слушаю и повинуюсь! — смиренно согласился я, уже и мечтах подавая кадило литургисающему в катакомбах духовнику.
После этого разговора я сфотографировал ещё какую-то крипту или кубикулу, а потом…
А потом как-то так — раз! — и они куда-то делись! И Флавиан, и падре, и аудиогид!
Вынырнув из отснятой мною крипты, я посмотрел в коридор и, не обнаружив там Флавиана с проводником, отправился вдогонку в направлении их предполагаемого движения, надеясь догнать отцов за первым же поворотом.