Флейта и Ветер
Шрифт:
– Это тебе спасибо. – серьезно кивнул Дворжек. – Только очень хороший друг мог помочь ей выпутаться из всего этого.
Фели задумалась.
– Я не понимаю… Неужели Институт вообще создали не люди?
– Мне в это тоже было трудно поверить. – признался Дворжек. – Но знаешь, что меня первым натолкнуло на мысль? «Хлоповая» пентаграмма. Понимаешь, даже очень закрытая, суперзасекреченная государственная контора не могла бы изобрести телепортацию и все эти лептонные насадки, резаки и замки. Точнее на государственном уровне изобрести такие штуки можно, но тогда бы они обязательно использовались как минимум в военных
Деня задумчиво пожал плечами:
– Но зачем им вообще понадобилось создавать Институт, привлекать людей? Сказки все эти придумывать про то, что Институт когда-то был государственной организацией.
– В этом весь смысл. – охотно пояснил Дворжек. – Они не могут просто так вселяться в людей – излучение здорового мозга для них смертельно. В зверей пожалуйста, но это не всегда удобно, разве что в обезьян. Поэтому каждого, в кого они собираются вселиться, готовят довольно долгое время. Грубо говоря, сводят с ума.
– Вселялись бы в наркоманов. – удивилась Фели.
Она положила рыбу на кусочек хлеба и откусила от этого сэндвича.
– А они и вселяются. Доводят до гробовой доски и нового ищут или создают. Кроме того наркоманов жрут звери, безмозглые лептонные твари. Все-таки разумные бесплотные подыскивают здоровых людей, с развитым мозгом, чаще всего склонным к творчеству. Музыкантов, поэтов, художников. Это самая что ни на есть группа риска. Они и с ума сходят легче всего. Но зато от них и эффект больше. Какой-нибудь ученый гений для них просто лакомый пирожок.
Дворжек отломил кусочек рыбы и отправил его в рот.
– И вот тут встает проблема тварей, которых назвали десантниками. За ними очень сложно уследить, они могут неожиданно вывалиться из глубин ЭН-пространства и вселиться в подготовленное тело раньше, чем успеют разумные тонкие. Сами разумные биться с ними не могут – в ЭН-пространстве они по сравнению с десантником, как человек в сравнении с тиранозавром. Разные весовые категории.
– А вселившиеся в тела? – спросил Деня. – Они ведь могут действовать не хуже людей.
– Их мало. Едва хватает на командиров ячеек, чтоб присматривать за остальным детским садом. Так что без агентов-людей им никак не обойтись. Парней и девушек набирают на улицах, вербуют самыми разными средствами, экипируют и вооружают с одной только целью – чтоб эффективно и вовремя уничтожать десантников. Иногда, при плохо организованных операциях, десантники стаями нападали на религиозные секты, в которых подготовка идет полным ходом. Одно нападение, и весь материал загублен.
– Так значит мы работали на врага… – закусила губу Фели.
– Я тоже не сразу понял. – пожал плечами Сергей. – Окончательно меня убедили папиросы комадира ячейки. В них был табак смешанный с коноплей.
– Ваш тоже курил папиросы? – усмехнулся Деня.
– Думаю они все. Им постоянно нужно прибивать излучение мозга, иначе – конец. Наркотик для этого вещь просто незаменимая.
– Но если они живут в другом мире, то зачем им вообще здесь появляться? – спросила Фели.
– Обслуживать ритмизатор. – уверенно сказал Дворжек. – Эта штуковина настраивает всех людей на один ритм и таким образом удерживает их в единой, искуственно созданной реальности. Я был в том месте, которое называется Штабом. Скорее всего ритмизатор именно там. Вот только добраться до него не получается. Понимаешь, единственное безопасное место на Земле – это могила инженера Семецкого, во всех других местах эти твари спокойно оперируют случайностями, а это оружие пострашней водородной бомбы. С человеком, выступившим против бесплотных, может случиться все, что угодно. Кирпич на голову – самое простенькое.
– Я помню. – кивнула Фели.
– Если сломать ритмизатор, можно было бы вернуть человечество в его родную реальность.
– А ты уверен, что люди готовы? – тихо спросил Денис. – Чем тот мир отличается от этого?
– Я там был в детстве. Так получилось, совершенно случайно. Видимо дети не так связаны общей реальностью человечества и могут при большом желании попадать из одного мира в другой. Я Инне рассказывал про оазис в пустыне. Мне кажется, что все сказки – это воспоминания человечества о законах того мира.
– Прикольно… – задумчиво протянул вампир. – Заманчиво это все. Там что, любые желания исполняются?
– Похоже на то. Я только думаю, что не у всех. И не любые желания, скорее всего. Но мы хотели купаться и получили озеро. Я хотел, чтоб мой игрушечный пистолет стал боевым оружием и с его помощью мне удалось отбиться от стаи шакалов. А потом мы захотели вернуться домой. И вернулись. Надо только верить, что желание обязательно выполнится. Чем больше вера, тем успешнее результат. На могиле инженера этот принцип работает безупречно. Там можно бросать монету и выбросить двадцать «орлов» из двадцати. Но только если не бояться верить. Испугаешься, засомневаешься – ничего не получится.
– И если я очень захочу стать нормальным человеком? – вампир мечтательно сощурил взгляд.
– Если поверишь, то станешь. В принципе можно быть сильнее их ритмизатора. Если отстроиться от реальности человечества, представить будто его вообще нет, слиться со стихиями… Я пробовал. Можно даже моментально переместиться из одного места в другое.
– Точно! – вспомнила Фели. – Я представила, будто нет людей, будто я сижу на пляже, и действительно оказалась на пляже. Меня даже менты не заметили! Правда это было близко к кладбищу.
– Там на кухне еще есть гематоген. – сказал Дворжек вампиру.
Деня встал и принес несколько упаковок.
– Очень вкусно. – собщил он. – Как я сам не додумался? Можно было их коробками накупать. А вообще знаете, люди даже не сразу поймут, что оказались в родном мире. Мало кто верит во что-то по настоящему. А кто верит, пусть получает заслуженное.
– Заметят. – покачал головой Дворжек. – Обитаемый космос не заметить невозможно. Не в первый день, конечно. Но заметят обязательно.