Флибустьерское море
Шрифт:
Морган знал, что это название произведет эффект пушечного выстрела. Многие из тех, кто встали под его знамена, сделали это лишь потому, что были наслышаны о славном грабеже богатейшего города на озере Никарагуа.
Моррис поддержал своего командира, повторив, что защитников Гранады, а их была целая армия, застали врасплох и перебили, как мух.
Но голландец вновь привлек к себе всеобщее внимание:
– Есть один способ попытаться взять Гавану, и, полагаю, он весьма удачен. Я обдумал его подробно, когда был там в плену.
– Каков же он, говорите!
Морган старался не выказывать поднимавшегося раздражения.
– Следует, – ровным голосом
– Что ж, план выглядит весьма неплохо. Я готов изучить его со всем тщанием.
– Но и тут потребуется, по меньшей мере, полторы тысячи человек.
Последняя реплика вызвала разноголосый шум среди флибустьеров. Если бы Моргану было дано знать свою судьбу, он мог бы заткнуть рот этому голландцу двумя фразами:
– Ваши соображения – досужие разговоры. Мне хватит пятисот человек для захвата Пуэрто-Бельо, защищенного четырьмя фортами, а для взятия Панамы, коему суждено будет войти в историю, понадобится тысяча двести нападающих.
Но судьба не наделила сиятельного головореза даром ясновидения. Лицо Моргана покрылось багровыми пятнами: совет на палубе, который он считал простой формальностью, поставил под сомнение его авторитет стратега! Решив более не спорить с нахальным голландцем, он сухо потребовал, чтобы присутствующие проголосовали, согласны ли они штурмовать Гавану. Лишь несколько человек подняли руку. Морган отчетливо услыхал, как стоявший рядом Моррис выругался и сплюнул на палубу.
В такие-то минуты и проявляется мастерство человека, желающего удержать власть.
– Ну что же, – добродушно заключил Морган, – я снимаю свое предложение. Мы не станем штурмовать Гавану в этот раз. Но мы ведь собрались, чтобы найти цель, устраивающую всех. Давайте подумаем. Лучше будет, если я оставлю вас одних. Посоветуйтесь. Через час я вернусь и выслушаю предложения.
Засим валлиец встал из-за стола и с достоинством прошествовал в каюту. Моррис двинулся было за ним, но адмирал даже не взглянул в его сторону. Капитан остался на палубе, бросая на делегатов гневные взоры.
Мысли Моргана во время этой паузы не были окрашены в радужные тона. Уметь сохранять достоинство при плохой игре – вещь похвальная, но столь явный афронт его престижу перенести было трудно. В дальнейшем мы увидим, что подобные выходки дорого обходились строптивцам. Сидя в золоченом кресле из гранадского дворца или меряя широкими шагами каюту, он чутко прислушивался к разноголосому говору флибустьеров. Больше всего Морган злился на себя – почему он с самого начала не поставил этот сброд на место?! Однако дело приняло иной оборот, и теперь следовало срочно брать бразды правления в железные руки, пока пиратская вольница слишком не возомнила о себе.
Когда адмирал вновь появился на палубе, Моррис изложил предложение, на котором сошлись все делегаты. Морган, не дослушав его, согласился – так, словно это было намерение, которое он собирался высказать сам. Главным для него в тот момент было избежать нового спора.
Целью нападения был выбран Пуэрто-дель-Принсипе, город, расположенный в глубине острова, примерно в пятнадцати лье от побережья. Один из флибустьеров, человек с хорошо подвешенным языком и побывавший, подобно голландцу, в плену у испанцев на Кубе, утверждал, что в Пуэрто-дель-Принсипе «есть чем поживиться». Город этот ни разу еще не пострадал от нападений, жители его не опасались флибустьеров, дозорные
– Они ведут большую торговлю шкурами с Гаваной. Сундуки у купцов ломятся от золота и серебра. Мы стоим как раз недалеко от бухты Санта-Мария, там надо выгрузиться и идти на Пуэрто-дель-Принсипе.
Забегая вперед, скажем, что лишь последняя деталь соответствовала истине, во всем остальном не было ни грана правды. Пуэрто-дель-Принсипе, как явствует из его названия, был поначалу построен как морской порт. Но пираты настолько часто нападали и грабили его, что жители решили переселиться в глубь острова, сохранив прежнее наименование города. Впрочем, город – слишком сильное слово для поселения, насчитывавшего в 1668 году от силы сотню домов. А набитые серебром и золотом сундуки существовали лишь в воображении информатора. «Большая торговля» с Гаваной заключалась в натуральном обмене: жители Пуэрто-дель-Принсипе доставляли туда на мулах шкуры, солонину и куриные яйца, а назад везли одежду, хозяйственные и бытовые предметы. Безусловно, бывшему пленнику испанцев не было никакой выгоды врать, более того, это было сопряжено для него с известным риском. Но мифоман чужд всякого расчета. Главным для него было «показать себя» и произвести на коллег столь же сильное впечатление, как голландец. Чтобы покончить с ним, скажем, что ему удалось избежать наказания, поскольку он успел погибнуть в бою.
Небольшая армада Моргана двинулась к рифам, адмиральский корабль шел первым. Предстояло пройти меньше двадцати морских лье до бухты Санта-Мария, где была намечена высадка. Нет сомнений, что на судах было произнесено немало отборных ругательств, когда флибустьеры увидели, что трехмачтовик Моргана, обогнув рифы с запада, двинулся не на север, к кубинскому побережью, а продолжал идти курсом на запад, пока не скрылся из виду. Участники экспедиции Мансфельта-Моргана против Кюрасао, возможно, припомнили необъяснимое поведение командующего перед голландским островом. Однако, как и тогда, армада, несмотря на проклятия и ругань экипажей, продолжала в полном порядке следовать за адмиралом.
Не потеряв по дороге ни одного судна, Морган обогнул мыс Сан-Антонио, западную оконечность Кубы, и, повернув на восток, оказался в виду Гаваны. Да-да, именно так: он появился перед Гаваной весьма близко от берега и средь бела дня! «Береговые братья» в восхищении хлопали себя по ляжкам и перебрасывались восторженными восклицаниями, глядя, как купеческие суда на всех парусах мчатся в гавань под защиту пушек крепости Морро. Раздался орудийный гром, крепость окуталась дымом, но ядра плюхнулись в воду с большим недолетом впереди флибустьерской армады. Ни один галион не осмелился выйти из порта навстречу противнику. Возможность подразнить грозного врага наполнила сердца этих отъявленных головорезов поистине детской радостью. Они были сильнее! Те же самые люди, что отказались идти к Гаване и проклинали своего предводителя, теперь дружно вопили: «Да здравствует адмирал Морган!», словно он уже привел их к победе.
Демонстрация закончилась. Морган так и не объяснил, зачем она понадобилась. Скорее всего, он продефилировал перед Гаваной, чтобы взять реванш за недавнее унижение и заставить строптивую вольницу почувствовать его железную десницу. Мы видели, что ему воздалось сторицей. С другой стороны, как мы убедимся, эта акция имела самые неожиданные последствия.
Итак, покрасовавшись на виду у всей Гаваны, флибустьерский флот повернул назад, вновь обогнул остров и вошел в бухту Санта-Мария, где бросил якорь.